Собирай шмотки, мы летим в Швецию (СИ)

Из пучины размышлений меня вырвал резкий толчок — машина остановилась, и кто-то направился к багажнику, шурша гравием под ботинками. Резкий на контрасте свет пробился сквозь плотную ткань мешка, чьи-то руки схватили меня за плечи и потянули наверх, помогая выбраться наружу.

Хват мягкий — это точно не «прокуренный» — я пыталась анализировать происходящее, — приятный дорогой парфюм — Ларсен.

— Как голова? Не тошнит? — мешок был стянут с головы, и я поморщилась от ударившего в лицо света.

— Мне кажется, вопрос неуместный в данном контексте, — разбитая губа саднила при разговоре, но я не обращала внимания.

— Агата, я не хотел, чтобы все прошло так грубо, — на мгновение лицо Ларсена практически приняло извиняющееся выражение.

— Да брось, — отбила я, пытаясь размять туго связанные запястья, — наши отношения пару часов назад уже вышли за рамки, где ещё нужны церемонии. Ближе к сути, Фредерик.

— Ты сейчас очень напоминаешь Аннет, — усмехнулся Фредерик, вглядываясь в моё лицо бесцветными глазами.

— Ага, очень мило, — без какого-либо выражения кивнула я, — прости, но спать с тобой не буду.

Наш разговор прервал глухой щелчок — задняя дверца машины открылась и вышел «шеф», его лощеный костюм слишком контрастировал с плохо выбритым обрюзгшим лицом со следами частых вечерних попоек.

— Владимир так и не вышел на связь, — буркнул он, подходя к нам.

Я сразу догадалась, что речь идёт о «прокуренном» и внутри зажглась робкая надежда, что Сэму все же удалось спастись.

— С этим разберёмся позже, — все таким же ничего не выражающим тоном ответил Ларсен, — можешь быть свободен.

«Шеф» не сдвинулся с места и продолжал сверлить нас тяжёлым взглядом.

— А что делать с остальными? Уверен, что они ещё не допёрли, что происходит? Я слышал, на месте аварии уже куча полиции.

Ларсен раздражённо цыкнул и заговорил на шведском, лишая меня возможности понять сказанное, хотя я бы все равно вряд ли что-то смогла сейчас расслышать.

«Остальные».

На этих словах моё сердце заколотилось как ненормальное, оглушая изнутри. Раз он спрашивает, значит, ребята ещё живы, возможно, только узнали о произошедшем, возможно, даже пытаются что-то предпринять. Надежда разгоралась как костёр, в который щедро подбросили свежих дров. Я невольно закусила губу, пытаясь сдержать улыбку.

Глаза «шефа» снова полоснули по моему лицу, но я уверенно встретила его колючий взгляд, не позволив ни единому мускулу дрогнуть.

— Ты ответишь за брата, если с ним что-то случилось, — неприятное лицо практически припечаталось к моему, я еле сдержалась чтобы не отшатнуться.

— Зубки не обломай, — я ослепительно улыбнулась сквозь страх и отвращение.

Прежде чем я была награждена новым синяком, руки Ларсена отдернули меня назад и потянули за собой.

— Я сказал свободен, Игорь, — приказной тон Фредерика остудил пыл «шефа».

Сверкнув напоследок глазами, тот вернулся в машину и, громко хлопнув дверью, завёл двигатель.

— Агата, — Ларсен мягко подтолкнул меня вправо, — мне очень хотелось бы избежать ненужного насилия. Пожалуйста, будь покладистее и обещаю, мы просто все обсудим и решим наши вопросы.

Я невольно усмехнулась нелепости его слов, даже не знаю почему, но отчего-то мне казалось, что стадия переговоров была оставлена далеко позади.

— Куда мы идём? — вместо ответа спросила я.

— Внутрь.

Руки Ларсена продолжали вести меня вперёд, направляя и даже помогая удержаться на неслушающихся ногах. Я чётко видела, что мы за городом, на территории каких-то складов. Пока кроме нас с Фредериком я больше никого не наблюдала, хотя в стоящем чуть впереди здании горел свет — скорее всего, нас там ждали.

Как только мы зашли в заранее открытые железные двери, в нос набилась пыль, и я невольно закашлялась. Судя по пустоте внутри, этот склад давно не использовался, да и пыли обычно в используемых помещениях гораздо меньше.

Обстановка внутри была, мягко говоря, скудная — огромное помещение с нехитрым стулом в центре и металлическим столом напротив, сплошные окна под потолком по всему периметру и пара ведущих в смежные помещения дверей в отдалении.

Примечательно, как из личного особняка в элитном районе Лондона я оказалась в неотапливаемом пыльном складе где-то в окрестностях Стокгольма.

— Прости, но как ты понимаешь, развязать тебя не могу, — произнёс Ларсен, когда я опустилась на стул.

— Предусмотрительно, — коротко бросила я, с сожалением отмечая, что на этот раз концы верёвки были заправлены за витки, стягивающие ноющее запястья впереди. — Скажешь, наконец, зачем весь этот концерт?

— Как ты могла догадаться, все из-за наследства и бизнеса Аннет, ну и из-за Александра, — усмехнулся Ларсен, опираясь на металлический стол за собой.

— И что ты хочешь от меня? Чтобы я переписала наследство на тебя? Отдала бизнес и дала вам с Нильсеном благословение?

— Практически, — издевательская улыбка отразилась на лице Ларсена, он хотел что-то добавить, но внезапно раздавшийся цокот каблуков позади него, заставил нас обоих повернуться в сторону шума.