Собирай шмотки, мы летим в Швецию (СИ)

— Разумеется, еще и в Диоген клуб {?}[вымышленный клуб джентльменов, созданный сэром Артуром Конан Дойлем и показанный в нескольких историях о Шерлоке Холмсе] захаживаю по средам, — невозмутимо парировал мужчина, одаряя меня фирменной ухмылкой.

Как же нестерпимо хочется заехать чем-нибудь тяжелым по этой роже! А потом притянуть ближе и целовать до искусанных губ и нехватки кислорода, а потом стонать ему в губы, чтобы… Стоп, Агата! Тебя уже заносит.

— Тогда движемся к тебе? — Эллиа посмотрел на приободрившегося Александра и тот кивнул. — А фру Оливия не будет против?

— Думаю, после пережитого она даже присоединится, — хмыкнул голубоглазый и жестом указал на выход. Мы все двинулись в сторону двери.

Рука Рейч так и осталась на моих плечах, второй она притянула недовольно фырчащую Еву. Мы шли вот так в обнимку, как старые закадычные подруги, будто это был не полицейский участок, а коридор старшей школы. Я уткнулась носом в пушистые волосы блондинки, наслаждаясь сладким ароматом. И как она умудрялась так сладко пахнуть после всего?

— Как прошел допрос? Уже сказали дату слушания? — вопросы Рейчел произвели эффект подножки, но я смогла устоять.

— Я в порядке, милая, — коротко ответила я, покрепче обняв подругу. Сейчас не время обсуждать все ужасы сегодняшнего дня. У нас ещё будет время, много времени вместе.

Когда мы вышли на свежий воздух, на улице уже давно стемнело. Почти у самого полицейского участка нас ждали две припаркованные машины. Неподалеку стояла миссис Нильсен, обеспокоено разговаривая с Вудом, но завидев нас, коротко попрощалась с мужчиной и двинулась навстречу.

— Всем особое приглашение нужно? — Александр перевёл удивлённый взгляд на нашу компанию, нервно толкущуюся у автомобиля.

— Дверь открыть не помешало бы, грубиян, — Рейчел легонько толкнула друга плечом.

— Прошу, дамы, — Эллиа галантно открыл заднюю дверь перед Евой, приглашая ту церемонным жестом вовнутрь.

— Надеешься на что-то этим вечером? — Скай двусмысленно поиграла бровями, залезая в машину.

— Оставь надежды всяк сюда входящий, — пробасил Ноябрь и тут же добавил тише, — хотя мы с моими друзьями Джином и Тони все же планируем совершить акт интервенции на китайско-русские земли, тигрица, — поток отборного русского мата, который начала извергать девушка, был остановлен хлопком двери под аккомпанемент всеобщего хохота.

— Смотрю, все в хорошем расположении духа, — красивый мелодичный голос, но холодный, как горный ручей.

— Миссис Нильсен, — по очереди поздоровались мы, слегка сконфузившись, от чего женщина только ярче заулыбалась.

— Бросьте, просто Оливия, — отмахнулась она, — Агата, Вы не возражаете поехать на моей машине?

Я недоумевающе уставилась сначала на неё, потом на Александра, затем снова на неё.

— В моей машине места хватит, — встрял Алекс.

— Разумеется, Оливия, — кажется, я действовала на чистом упрямстве.

— Потом не жалуйся, — послышалось у самого уха, когда я уже двинулась вслед за изящной фигурой в темно-синем пальто.

Автомобиль Оливии был под стать ей самой — дорогой и элегантный. Водитель открыл перед нами дверь белоснежного BMW, пропуская внутрь.

— Подними перегородку, Тони, — попросила женщина, как только мы сели в салон.

Мужчина послушно кивнул, и обитая кожей стенка неслышно отделила нас от водителя, машина тронулась.

— Агата, — я с удивлением заметила, что Оливия нервничает, — я должна перед Вами извиниться, — теперь мой полный непонимания взгляд уставился в её красивое лицо, — вся эта жуткая ситуация была отчасти спровоцирована мной. Поверьте, я не знала про ваши отношения с Александром.

— Ну-у-у, пожалуй, это не назовёшь отношениями, — нелепо вклинилась я, но ледяной тон Оливии не дал мне продолжить.

— Прошу, не перебивайте, леди! — я невольно улыбнулась от того, насколько она напоминала Аннет в эту секунду. — Я не знаю, как вы, молодёжь, теперь называете отношения, но то, что происходит между Вами и моим сыном, однозначно называлось отношениями в моё время. Он кинулся Вас спасать, как последний дурак! А мужчины ведут себя как дураки, только если любят, — арктические глаза, так напоминающие об Александре, пронзали меня насквозь, припечатывая к сидению намертво. — Да и Ваши чувства к нему очевидны. Ни один человек в здравом уме не вытерпит этого ананасика так долго. Я знаю, что с Александром порой тяжело, он ещё тот фрукт, — мы обе хмыкнули, каждая своим мыслям, — и я знаю о Ваших словах Фредерику. Знаю, что он пытался шантажировать меня через Вас, угрожал Вам, пытался запугать, но все тщетно, — голос Оливии дрогнул, а я закусила губу почти до крови. — Что толкает женщин на такие подвиги, если не любовь? Если не смелость? — ледяная завеса пала всего на миг, являя самых обычных женщин. Хрупких и сильных одновременно, разных и такие похожих, — я бесконечно счастлива, что Вы появились в жизни моего сына, — её прохладные пальцы сжали ледяные мои, — знайте, что бы ни случилось, в моем доме Вам всегда будут рады.

— Спасибо, Оливия, — я с благодарностью посмотрела на неё, не зная, что можно добавить.