Собирая воедино (ЛП)

Сердце бешено стучит в грудной клетке. Я не могу восстановить дыхание, и знаете, что? Мне это нравится.

— Ты ничего обо мне не знаешь, глупая сука! — кричу я.

С помощью двух медсестер, Ригэн садится. Медленно ее лицо приобретает обычный цвет. Она торжествующе всасывает воздух и снова начинает бесконтрольно смеяться.

— Браво! Виктория, ты ожила!

— Ты чертова психопатка.

Кажется, мои слова задели ее. Я улыбаюсь и уже открываю рот, чтобы продолжить свою речь. У меня тысячи фраз, которые просто ждали подходящего момента, чтобы вырваться наружу. Кто знал, что во мне столько злости?

Я вырываюсь из хватки Синклэра. Две медсестры отводят меня подальше от Ригэн. Я брыкалась ногами, стараясь бороться с ними. Синклэр смотрит на меня с болью в глазах, и я знаю, что это из-за меня. Я причинила ему боль. Я начинаю паниковать. Он видел меня в бешенстве. Он никогда не вернется. Я останусь одна, а ведь я только начала осознавать, что у меня были «мы».

— Синклэр, — говорю я.

Он ничего не произносит.

— Синклэр, прости.

Медсестры тащат меня по коридору в направлении женского отделения.

— Синклэр, прости! — кричу я.

Дверь открывается, и я изо всех сил стараюсь вырваться из хватки медсестер. Но они крепко держат меня. Дверь закрывается, и лицо Синклэра исчезает.

Я хромаю, а медсестры тащат меня в палату. Они кладут меня на кровать, я смотрю в потолок. Чувствую онемение.

Прежде чем дверь закрывается, одна из медсестер предварительно задает вопрос:

— Принести Эвелин?

Я поворачиваю голову.

Во мне должна быть отчаянная потребность увидеть своего ребенка, но ее нет. Я представляю, как держу ее на руках и всякий раз, когда смотрю на нее, внутри пусто. Что если она была там во время драки? Смогла бы я защитить ее со своим помутившимся от злости рассудком? Хочется сказать да. Но что-то не дает мне этого произнести. Я никогда не испытывала такой сильной и острой злобы, которая превратила меня в абсолютно другого человека.

Может, я правильно поступила, отдав ее медсестрам. Хоть единственный просвет в этом тяжком испытании.

— Нет.

Дверь закрывается, и я сворачиваюсь в клубок.

Чувствую, как все тело трещит по швам.

ГЛАВА 24

Мне все еще хочется причинить кому-нибудь боль. Вечером, медсестры приносят Эвелин в палату.

Она без остановки плачет. Я подхожу к ее кроватке. И смотрю на нее.

Плохая мать, плохая мать, плохая мать…

Я затыкаю уши, отчаянно желая заглушить голос Ригэн. Решаю принять лекарства, которые дадут медсестры.

Я сделаю что угодно.

Я начинаю ходить по палате, тщательно считая шаги. Моя палата маленькая. Успеваю пройти ее за 24 шага. В комнате отдыха я всех напугала. Знаю. Вспышки гнева случаются часто, но не со мной. Если бы кто-то другой смог встать на мое место и почувствовать тот страх, который бежит по моим венам, он бы понял меня.

— Зачем ты это сделала? — раздается голос у меня за спиной.

Я оборачиваюсь и вижу Уэса, сидящего в кресле-качалке. Пока он качается туда-сюда, оно зловеще скрипит. Этого мне еще не хватало. Я все еще чувствую себя, словно нахожусь в комнате отдыха, под воздействием слов Ригэн. Я близка к тому, чтобы потерять разум окончательно, и Уэс может стать последней каплей.

Я не могу сбежать от него. Не важно куда я пойду или что буду делать, он всегда будет присматривать за мной. Всегда.

— О Боже, — стону я, и зарываюсь лицом в ладони. — Оставь меня одну, — шепчу я снова и снова, и снова.

— Боюсь, что это невозможно.

Я поднимаю голову.

— Как ты попал сюда?

Уэс перестает раскачиваться и встает в полный рост. Он не улыбается.

— А ты как думаешь?

Я сжимаю ладони в кулаки. Продолжаю это делать, пока ногти не вонзаются в кожу.

— Ты заставляешь меня приходить сюда.

Я делаю четыре шага назад. Закрываю глаза, и напоминаю себе, что надо дышать.

— Нет, это делаю не я.

Внезапно Уэс уже стоит передо мной. Кладет руки мне на плечи.

— Ты. Почему ты думаешь я прихожу сюда?

Если кто-то прямо сейчас войдет в комнату, то увидит влюбленного мужчину. Обеспокоенного и заботливого. Но Уэс только играет эту роль. Поверьте, мне, ему нельзя доверять. Это игра.

— Ты снова стараешься меня запутать.

— Зачем мне это делать, Виктория?

Слишком много слов и голосов у меня на пути. Одновременно. Я не в состоянии думать.

— Я люблю тебя, Виктория.

Я сбрасываю его руки с себя и бегу в другую сторону комнаты. Уэс не следует за мной. Кажется, ему обидно, что я убежала от него.

— Скажи мне, что не так, Виктория.

— Прекрати произносить мое имя! — кричу я.

Я быстро теряю самообладание.

— Ты хочешь, чтобы я казалась сумасшедшей, — я тычу пальцем в его сторону, — но сумасшедший здесь ты. Не я.

По началу он не отвечает, просто смотрит на меня пустым взглядом. Затем направляется прямо ко мне. Мое тело застывает. Я делаю шаг назад, еще один, пока мои плечи не касаются стены. Он все это время смотрит на меня, и не останавливается пока мы не оказываемся друг от друга на расстоянии волоска. Никто не смеет так нарушать мое личное пространство.

Только Уэс.

Он кладет руки мне на плечи. Качает головой, и наклоняется так близко, что мы смотрим друг другу в глаза.