Собирание игры. Книга третья. Петушки-Зазеркалье

– Ну, очевидно… Тоже Алиса… Другая Алиса… А что в этом особенного? – просто ответил всезнайка, закусывая устрицами. – Я недавно видел их в Берне…, в обществе трёх котов: Бегемота, Чеширского и Кота Шредингера… Что вытворяли!

– И ты удовлетворяешься таким антинаучным ответом, профессор? – Спросил Савва Черский.

– Только так и удовлетворяется! – хохотнул «Кащей».

– Да, да… Первое: всё относительно. Факт! И чтобы что-то понять нужно всё уравновешивать, раздваиваться хотя бы… Второе: женщины – ветер. Невозможно увидеть ветер. Только действие. Третье: я бывал в Петушках… Да-с! На подобных железнодорожных станциях, особенно в тёмное время… время спит… И кто где бывает в такой ситуации сказать затруднительно… Да-с! Это портал… Кротовина… Топологическая ловушка… Следует иметь очень хорошие неправильные часы… Хотя бы две штуки… На всех руках… Как у Саши… И керогаз-телефон… Мало ли – позвонить и спросить: «который час был вчера? А завтра?». Четвёртое: ночь вообще всё усложняет: и облака, и звёзды… У них нужно учиться… У облаков – как следует меняться! Непременнейше! У звёзд – мерцанию успокоительной неясности… всех вопросов… Всё на свете содержит свою противоположность! И более всего – всё несоединимое и связанное! Иначе репку не вытащить. Собирание Игры! Пятое: до самых простых истин нужно идти окольными путями, крадучись…, как от юной вакханки… Да-с!

– У-у-у… Карлуша! Когда ты вспоминаешь о юных вакханках, тебя нужно остановить… Вишь какой эротоман! – Хирон налил другу «освежителя». И всем.

– Ах, как мне хорошо с тремя мужчинами! И моему Alterego. – томно вздохнула Алиса. – Только я заскучала по моему Чеширику… Ой! А кто это там, возле той Алисы? Хм… Ещё один мужчина… Но это не Ремарк… Странно… Потрёпанный жизнью… Потерявшийся… Нет, я и Эриха Марию чую…

– Дааа… Кальвадосом тоже несёт – с видом тонкого ценителя заметил Александр Александрович.

– Ой! Это же мой Веничка! Как же я сразу не узнала! Нужно купить монокль на «третий» глаз… – Ах! Я ведь так люблю исповедальную прозу Ремарка… Без кожи герои… В каждой фразе – боль! Искренен, прост и честен! Умён и мудр! И мой Веничка Эриха любит… И тоже «на обрыве»…

– Эриха? А может Марию? – неуклюже попытался схохмить Арецкий.