Собирание игры. Книга третья. Петушки-Зазеркалье

– Я тебе налью «Хереса». Только сто пятьдесят!… И всё! Мы договорились! – Алиса гипнотизировала «петушковца» своими волшебными лазуревыми глазами. – Я ведь доверилась тебе. А ты мне. Этого нельзя испортить! А прошлое? Оно больше не сможет впиться в тебя своим жалом. Я буду рядом!

– Ишь…, какая… Да, девочка славная… Когда умираешь, становишься каким-то значительным, а пока жив – ты так: фраер заигранный… Жизнь… Она не стоит ничего и стоит бесконечно много. Хорошо! Идём!

* * *

Веничка сразу понял, что люди в вагоне-ресторане не фуфелы какие, а люди, пропитанные духом женевских конвенций и хельсинских соглашений. И не гоношаться на мизерах. Тёртые калачи. А таким доверять легче. Легче всего с бывалыми и тёртыми, с намозоленной душой, с «грешками» в потоптанной душе, чем с холодными, да ещё и глупыми «чистюлями». Чаще просто ханжами. Ещё и Веничка, и Ремарк быстро поняли, что эти люди любят парадоксы! И умеют дегустировать жизнь! Смело, со всем её ароматом… И всем матом…

«Почему эти двое симпатичнейших человека и талантливейших писателя стали алкашами? – думала добрая Алиса – Были, да и есть… гурманами… Магистрами Игры! И вот… Не повезло! Есть такие… Это не подстриженные газоны – колючки! Эх… Что-то говорят о литературе… Пожилые… Одинокие люди… Давно их умные головушки не оказывались меж любящих женских ладошек… Дланей… И между, хи-хи, не дланей… Ах! А между тем – Ох! Между тем, что-то, стоявшее на краю стола, упало и разбилось. Ах, это мой заветный керогаз… Как же теперь звонить? Ладно, у машиниста поезда есть запасной».

Познакомились… По первой… Второй… Третьей… Мыслишки «попёрли» неслабые, с пируэтами…

– Лёгкость слога должна пинать под зад психологизм и драматизм, а не наоборот. Не надо сложностей и сумятицы в композиции, во взаимовлиянии сюжетных линий – небрежно бросил худой, востроглазенький человек с тонкими скривлёнными губами, похожий на «Кащея».

«Хм… Коллеги… Херня! У волков и утёсов нет коллег! Этот, правда, что сейчас говорит, нахохлившийся до горбатости, сутулый «Кащей», явно не из нашей стаи писак… Симпатичный такой – Веничка молчал и вглядывался в попутчиков – Голову наклоняет то вниз, то вбок,… Видок старой и битой не раз птицы… Ха, на Николая Гоголя смахивает… А… Вот Алиса подсказывает, что он – математик и нумеролог… Что ж – пить умеет! Значит – мыслить!