Собирание русских земель Москвой

142 Сравнение известий о падении нижегородской самостоятельности в разных летописных сводах показывает, что во всех имеем по-разному сокращенную передачу более полного изложения. Более обстоятельный рассказ Никоновской летописи (ПСРЛ, т. XI, с. 147–148), по существу, тот же, что, например, в Симеоновской (т. XVIII, с. 142), но тут он в редакции, полной осуждения московского коварства и боярской измены, тогда как в Никоновской устранены черты такой оценки. Некоторый, хотя и очень глухой намек на условия, помогшие в. к. Василию получить ярлык на Нижний, можно усмотреть в черте, сохраненной только Тверской летописью (т. XV, с. 440): в. к. Василий домогался Новгорода Нижнего и получил его, «преможе бо многое собрание на кровопролитье», что можно понять как указание на отклоненную переговорами угрозу татарского нашествия. По-видимому, в. к. Василий использовал гнев Тохтамыша по неизвестному поводу на нижегородских князей (а в Симеоновской летописи те же приведенные слова изменены в риторическое выражение: «на кровопролитье, на погибель христианскую»). Несколько летописей (Новг. I, с. 378; ПСРЛ, т. IV, с. 69; т. V, с. 245; т. VI, с. 122; т. VIII, с. 61) сохранили ценное указание, что удар обрушился не на одного Бориса Константиновича, а на все гнездо суздальско-нижегородских князей: в. к. Василий «пойма князей и княгинь в таль» («в полон», «сведе»), а Семен Дмитриевич бежал в Орду (Симеоновская сохранила указание, что таково было известие ее источника в неудачном выражении: «А князя великого Бориса повеле по градом розвести с княгинею и с детьми», а Никоновская заменяет «князей» – доброхотами Бориса). Вызов в. к. Василия в Орду после занятия им Нижнего и повторное пожалование ему Нижегородского княжества – кроме Никоновской и Симеоновской, см. ПСРЛ, т. IV, с. 99; т. V, с. 245. Тут свидетельство о каких-то колебаниях ордынской власти, быть может, о борьбе суздальских и московских влияний. Характерен в этом отношении текст сообщения Симеоновской летописи об окончательном торжестве в. к. Василия: «Тое же осени месяца октября в 20 день прииде князь великий Василий Дмитреевич на Москву, посажен Богом и царем, Тахтамыш придаст ему царь к великому княженью Новгород Нижний со всем княжением, и бысть радость велика в граде Москве о приезде его» (ПСРЛ, т. XVIII, с. 142–143), слова, в которых нельзя не видеть отражения только что пережитой острой тревоги. Самый порядок известий и их хронология сильно спутаны в наших сводах. Последний документ, дошедший от в. к. Бориса Константиновича, – его жалованная грамота от 8 декабря 6902 (1393) г. – А.А.Э., т. 1, № 12. «Поимание» его произошло позднее, а вторичную поездку в. к. Василия в Орду и его возвращение из Орды 20 октября надо отнести на 6903 (1394) г., т. е. вернулся в. к. Василий уже после кончины Бориса, который умер в Суздале в мае 6902 (1394) г. Самое назначение наместника в Нижний Новгород (Д.А. Всеволожского) произошло, по-видимому, только после этих событий (т. VIII, с. 62) – в ноябре 1394 г.

143 В Никоновской летописи читаем, что в. к. Василий «князя Бориса Константиновича и с женою его, и с детьми его, и елико аще быша доброхотов его всех повелел по градам розвести и в вериги железные связати и в велищей крепости держати их» (ПСРЛ, т. XI, с. 148). Если это не литературное украшение книжного творчества и если это касается не только «доброхотов», но и «князей», то пойманные князья были отпущены в Суздаль, вероятно, в связи с вторичной поездкой в. к. Василия в Орду, всего вероятнее – по приезде к нему второго ханского посла. Нет основания полагать (с Храмцовским и Экземплярским), что Борис Константинович умер «в заточении». С.М. Соловьев (кн. 1, ст. 1010) колебался, признать ли, что Дмитриевичи княжили в Суздале или только «оставались жить» там. Отсутствие всякого упоминания о том, чтобы Суздаль перешел под власть в. к. Василия, решает вопрос в том смысле, что и Борис и его племянники сохранили Суздаль в княжом владении как свою отчину.

144 ПСРЛ, т. VIII, с. 64. В Никоновской летописи (т. XI, с. 155) находим известие о походе в. к. Василия Дмитриевича «ратью к Новугороду к Нижнему на князей новогородцких, на Василия Дмитриевича Кирдяпу да на брата его Семена Дмитреевича» после сообщения о занятии им Нижнего и до известия о кончине князя Бориса Константиновича. Татищев развил и осмыслил это сообщение, представив дело так, что Кирдяпа и Семен воспользовались походом в. к. Василия на Великий Новгород для захвата Нижнего, в расчете на помощь ордынских князей, а затем дополнил (быть может, на основании каких-либо родословных источников?) известие о походе на них в. к. Василия сообщением, что в. к. Василий, выведя их из Нижнего, дал им город Шую (История Российская, т. IV, с. 374–375). Но тут надо видеть только черту спутанности порядка известий и их хронологии в наших сводах; ср. в Симеоновской сообщение о побеге Дмитриевичей в Орду до известия о смерти Бориса (т. XVIII, с. 143).