Собирание русских земель Москвой

50 °C.Г.Г. и Д., т. I, № 112; № 132 (духовная русского князя Ивана Борисовича, 1504 г.); № 151 (духовная волоцкого князя Федора Борисовича, 1513 г.). Цель этих духовных, близких по формуляру, ликвидировать долговые обязательства и обеспечить «помин души», как и читаем, в последней из этих грамот: «Чтобы государь мой с моей вотчины душу помянул и долг заплатил». Про рузский удел в. к. Иван III упоминает в своей духовной: «Что дал мне братанич мой князь Иван Борисович» – и распоряжается им, кроме одного села с деревнями, что дал из рузских волостей князь Иван Борисович брату Федору.

501 Сохранилась только духовная князя Бориса от 70-х гг., когда у него был еще один сын Федор (С.Г.Г. и Д., т. I, № 105). Князь Федор владел Волоком, Иван – Рузой, а сверх того за ними Ржева «по половинам». В своих духовных они не называют этих владений отцовским благословением.

502 ПСРЛ, т. IV, с. 160; т. XII, с. 231. Тут целый обвинительный акт против Андрея, мотивы, почему в. к. Иван сложил к нему крестное целование (заговор с братьями против великого князя, сношения с Казимиром и с ханом Ахматом, уклонение от похода на татар – «а все то чиня измену великому князю, преступая крестное целование»).

503 Характерны эпизоды 1468–1470 гг. Вятчане, оставленные на свои силы перед татарами, «предашася за казанского царя Абреима и приняли к себе его посла», заняли позицию своеобразного нейтралитета и не пошли с великокняжеской «судовой ратью», а на прямой приказ великого князя выступить отвечали, что пойдут, «коли пойдут под Казань братья великого князя», организационная слабость центральной власти питала неизбежную самостоятельность местного населения. Та же слабость сказывалась в характере военных действий, когда московские войска выступают в роли вольницы с удалью и навыками ушкуйников; таковы похождения нижегородской рати воеводы Беззубцова, которая превратилась для набега на Казань в вольницу с сыном боярским Иваном Руном в качестве выборного «воеводы» – атамана. ПСРЛ, т. VI, с. 187–190. Послания на Вятку митр. Ионы (Р.И.Б., т. VI-2, № 73 и 74) показывают, что не только в порядке светского управления вятчане жили со своими «ватаманами» в очень слабой зависимости от «земских воевод», не говоря уже о центральной власти, но и в церковном отношении стояли вне епископского руководства, обходясь своими священниками, о которых митрополит недоумевал, от кого они получили рукоположение.

504 Набеги вятчан на Кокшенгу в 1466 г., на Устюг в 1486 г. – Архангелогородский лет. (изд. 1819 г.), с. 167, 192; с. 195 («Великого князя воеводы стояли на Устюге, стерегли земли устюжские от вятчан»). Митр. Иона писал вятчанам, что они пристают к «поганству», «христианство губят убийством и полоном и граблением», повоевали «великого князя вотчину Сысолу и Вымь и Вычегду».

505 Во время похода на Казань в 1485 г. вятчане снова, как в 1469 г., «отступили от великого князя» – ПСРЛ, т. VI, с. 237.

506 ПСРЛ, т. VI, с. 234.

507 После Ибрагима на Казани его сын Алегам, а Махмет-Амин бежал в Москву; русские войска осадили Казань и в 1487 г. посадили ханом Амина, который и продержался лет десять московским подручником, но в 1496 г. он вынужден бежать и вернулся на московское кормление (Серпухов, Кашира, Хатунь); казанцы приняли было шибанского царевича Мамука, но, избегая разрыва с Москвой, снова прислали просить иного хана от руки великого князя. В. к. Иван послал им Летифа, Аминова брата, который сидел на Звенигороде, но Летиф поддался враждебным Москве кругам казанских князей и в 1502 г. выведен к Москве и заменен опять Махмет-Амином. На этот раз и Амин восстал на Москву и в союзе с ногайцами напал на Нижний Новгород. Казанские дела не наладились и перешли к Василию III в полном расстройстве.

508 С.М. Соловьев. Ист. России, кн. 1, ст. 1388.

509 Иван III по смерти князя Федора Васильевича, который по ряду отца владел Старой Рязанью и Перевитском, а умер бездетным в 1503 г., взял в свое владение удел этот, которым и распоряжается в своей духовной («что ми дал сестричич мой князь Федор Васильевич рязанский свою отчину»), т. е. применил к нему новое право о выморочных вотчинах. Иван III не признает цельными комплексами ни московских удельных княжеств, так как взял себе рузский удел, помимо старшего волоцкого отчича – Федора Борисовича, ни Рязанского великого княжества. Это подтверждается и умолчанием о Федоре Васильевиче в договоре в. к. Ивана с в. к.рязанским Иваном Васильевичем (С.Г.Г. и Д., т. I, № 115) и попыткой этого князя обеспечить себе получение после брата его отчины (Там же, № 127–128).