Собиратель душ (СИ)

Мужик застонал и приоткрыл мутные карие глаза.

— О, — голос хриплый, перегар мощный. Я аж присела, благо рядом имелся второй стул. — За пиво спасибо, малыш, но сиськи я предпочитаю свисткам, извини.

Длинная обезьянья рука потянулась за моей кружкой, и я почти удивилась, наблюдая нормально устроенную кисть. Подсознательно я, видимо, ожидала увидеть нечто другое. Обезьянью складку, например.

Тем временем рыжий отхлебнул с блаженным вздохом из кружки и так смачно рыгнул, что у меня чуть капюшон не слетел. Впрочем, недолго раздумывая, я его сняла сама вместе с маской, скрывающей лицо. Мужик почесался и спустил ноги со стола, попутно сшибив пару кружек, которые не разбились, а покатились по полу, наверное, намертво спаянные вековыми наслоениями грязи. Выудил из тазика свою шляпу, неспешно и даже пафосно нахлобучил ее и лениво взял орешек из миски, не глядя, сунул его в рот. Скривился и выплюнул, пробормотав: «Что за дерьмо?». Обыкновенное, с подошвы отпавшее.

Я тем временем жадно вглядывалась в лицо избранного моей подруги. На Джека Воробья он был похож разве что изрядной потертостью. Его внешность можно было бы назвать демонической, если допустить, что конкретно этим демоном старательно и долго протирали грязные полы. Именно такое впечатление производила клочковатая борода, задиристо торчащая вбок, и какие-то опилки, застрявшие в усах. Широко расставленные глаза были обрамлены неожиданно густыми темными ресницами, темные брови были бы идеальными, если бы не шрам в виде корявой зведочки, уродовавший внешний уголок правого глаза, захватывая и переламывая бровь. В целом его, пожалуй, можно было бы назвать симпатичным, просто крайне запущенным.

Выхлебав оплаченное мной пиво, он смог, наконец, толком сфокусироваться на моей скромной личности.

— А че, нынче в меню у Клыка смазливые мальчишки? Я же сказал, малыш, что свистками не интересуюсь, вали обратно под крыло папочке! Я жду даму сердца, хоть эта мымра белобрысая, кажется, снова меня опрокинула… — дальше его речь перешла в неразборчивое и явно матерное бурчание.

— Ты, сморчок рыжий, что себе позволяешь? — я почти кубарем укатилась на свой балкон отдохновения. Леди Ди вырвалась на передний план разъяренным носорогом. — Ты совсем, что ли, орех, который зовешь мозгами, утопил в море пива? А ну, немедленно посмотри мне в глаза, китовая отрыжка!

Рыжий явственно вздрогнул, удивительно бодро вскочил, оказавшись не только пропорционально сложенным, но и невероятно высоким, не менее двух метров ростом, и сгреб меня двумя ладонями за грудки, приподняв над полом.

— Ди, детка? Это ты там… внутри? — он почти болезненно уставился в мои глаза, которые сейчас, должно быть, синели, как льды Байкала.

— А ты кого ждал, образина несвежая? — вот честное слово, наезд эльфийки был совершенно необоснованным, естественно, он нас не узнал! Мы же незнакомы! Но рыжий пират только блаженно прикрыл глаза, словно услышал что-то волшебно приятное, и совершенно без прелюдий впился сухими обветренными губами в мой рот. Какая мерзость, фу, он дохлым ежом закусывал, что ли?

Вот тут я срочно встала у руля и метко зарядила ногой по святому и оберегаемому. Говорила же, давайте обойдемся без страстных воссоединений! Пират охнул, отпустил меня, отчего я с грохотом приземлилась на деревянный пол задом, не удержав равновесия. Ребанный йот, кто ж так делает?!

— Давайте вы больше не будете так делать, а я… тоже не буду так делать, — не особенно ловко закончила я фразу.

Рыжий мучительно простонал, развлекая встрепенувшихся посетителей, но все-таки смог разогнуться. Потом кивнул трактирщику, он же бармен, он же волосатый оборотень Клык, подхватил меня под локоть и, сдернув с какого-то гвоздя на стене потертую куртку с бараньим мехом внутри, вытолкнул на несвежий, но освежающий воздух переулка.

Ласточка

Говард де Глоттарини