Собиратель рая

Среди окружавших ее чудес были мелкие, к которым она давно привыкла, вроде обнаружения очков; были более крупные, возвращавшие ей единственные ключи, паспорт или сберкнижку, и были, наконец, такие, без которых она бы уже распрощалась с жизнью, как, например, когда оставила включенным газ на плите и наверняка бы отравилась, если б у Кирилла не сорвалась назначенная встреча и он не вернулся домой раньше времени. Он бегал тогда по квартире, орал не своим голосом, распахивал все окна, наполняя комнаты холодными сквозняками, а Марина Львовна сидела на табурете в старом пальто с облезлым воротником и улыбалась. Она прекрасно понимала, что Кириллу ее улыбка кажется бессмысленной и слабоумной, но она не сходила с ее лица, потому что Марина Львовна знала то, о чем он не мог догадаться: ее жизнь под надежной охраной.

3.

Водитель успел вывернуть руль, машину занесло по наледи на встречную полосу, и протяжный визг тормозов оборвал звук удара. Множество незнакомых людей окружило Марину Львовну, мужчины и женщины что-то одновременно говорили, кажется, спрашивали, цела ли она, тянули к ней руки, похлопывали по плечу, стремились вывести из ошеломленной неподвижности. Марине Львовне было приятно, что столько людей вдруг разом проявили к ней интерес, но не могла же она им всем сейчас объяснить, что ее жизни ничего не угрожает, потому что она находится под охраной чуда, всегда приходящего ей в последний момент на помощь. Поэтому она только кивала, трогала чужие руки, произносила: “Да, да, всё хорошо, спасибо”. Зато она теперь ясно видела, что вокруг нее соотечественники, вразнобой, но вполне внятно говорящие по-русски, а на нескольких восточных лицах, заметных среди собравшихся, различима такая же, как на остальных, озабоченность ее состоянием. Но когда окончательно выяснилось, что она цела и невредима, интонация обращенных к ней голосов изменилась, а лица сделались осуждающими. “Смотреть надо, куда идешь! – раздавалось со всех сторон. – Или дома сидеть, если светофора не видишь!” Марина Львовна, по правде говоря, не до конца поняла, что произошло: всё случилось так быстро, что она даже испугаться по-настоящему не успела. В памяти остался только режущий свет летящих на нее фар, сменившийся чернотой, из которой стали одно за другим выплывать лица, сперва встревоженные, потом рассерженные. Теперь они так дружно выражали свое возмущение, что не приходилось сомневаться: она в чем-то серьезно перед ними провинилась. От места, где ударились две машины, к ним шли, переругиваясь на ходу, оба водителя. Когда они подойдут, почувствовала Марина Львовна, ей не поздоровится. Неуверенно двигаясь вбок, она стала осторожно выбираться из круга. Как ни странно, ее никто не остановил. Несколько человек увлеченно спорили между собой – у каждого была своя версия случившегося, – другие стали расходиться. Марина Львовна сделала пять или шесть шагов как бы в раздумье, словно проверяя, может ли она вообще двигаться, а потом, надеясь, что никто не обратил на нее внимания, свернула в ближайший переулок и пошла по нему не оборачиваясь. Она ждала, что ее окрикнут, попытаются остановить, поэтому старалась идти как можно быстрее; заметив темный проезд между домами, вошла в него. Он привел ее во двор, освещенный лишь несколькими окнами в глухих торцовых стенах, за ним был еще один – с коробками гаражей, от которых исходил запах мочи и промерзшего железа. Только в третьем дворе Марина Львовна почувствовала себя в безопасности, окончательно убедившись, что никто ее не преследует. Немного успокоившись, попыталась вспомнить, что же все-таки произошло. Кажется, никто не пострадал, но Марина Львовна всё равно испытывала вину и даже подумала, не вернуться ли ей обратно. Но тогда придется участвовать в разбирательстве, оно займет уйму времени, а ей нужно спешить домой: Кирилл наверняка ее уже заждался. Беспокоится ли он, где она, или так занят своими коллекциями, что и не вспоминает о матери? А что, если он уже отправился ее искать? И когда она вернется, снова будет в такой же ярости, как в прошлый раз – когда это было? – она всего-навсего присела на лавочку и, засмотревшись на снег, просто забыла о времени, а он как с цепи тогда сорвался! Нет, нужно поторапливаться. Домой, домой. Было, правда, не совсем понятно, в каком направлении ей теперь двигаться, но Марина Львовна была уверена, что, если ей только что повезло не попасть под машину, а потом еще раз повезло ускользнуть от разбирательства, та же самая удача теперь легко выведет ее на нужную дорогу.

В этот момент что-то коснулось ее щеки, потом едва ощутимо прощекотало по лбу, и Марина Львовна увидела, что падавший во двор из окон свет наполнился снежными хлопьями. “Ну вот, – подумалось ей, – я же говорила”, как будто снег был ответом на ее мысли, подтверждавшим их правоту.