Собиратель Сухоруков

— Может, просто своим умом думать надо, а не на Урочище смотреть? — играя желваками, ответил верзила.

— Слишком маленькое мы селение, чтобы думать своим умом, — вздохнул Колечко. — Как привыкли, так и живем. А слово Ицкагани и его отца на Великой всегда было самым важным. Власть владыки священна, власть Золотого Змея высшая. Но это всегда было далеко, на Серой Воде.

— Времена меняются. Вы сами видите это — просто оглянитесь вокруг.

— Времена меняются, уважаемый, — покладисто кивнул Большое Ухо. — Но пока еще не видно, как они изменились. Мы подождем.

В это время женщина принесла к столу широкое блюдо с жареной олениной. Кусочки мяса утопали с густой подливе — и сразу десяток рук с жадностью потянулся к аппетитной еде. Лишь имачата вдруг застыл на месте и похолодел. Верзила, который с не меньшей жадностью набросился на еду, распахнул свой богатый плащ. Но мясо ухватил только левой рукой… Потому что правая у него была маленькой, скрюченной, прижатой к туловищу.

Сухой рукой.

— Владыка! — вождь рухнул на глинобитный пол и уткнулся в него лбом. — Прости! Прости нас за глупость и дерзость! Прости за речи недостойные.

— Встань, — сухо ответил Хуакумитла. — Встань и садись, как сидел. Что мне до ваших речей. Они лишь продолжение ваших мыслей. Вот мысли печалят.

Лодочники сидели, обомлев, переводя взгляд с имачаты на владыку. Куски оленины колом встали в их глотках, руки сами собой убрались под стол.

— Ешьте, говорю! — рыкнул верзила. — Или вам мое угощение не по душе?

Все тут же запихали во рты по второму куску.

— Не бойтесь. Владыка ценит прямые речи. Даже, если они неприятны. Неволить вас не буду. Не желаете обрести благодати великого Змея — живите без нее. А вот то, что не желаете своим умом жить — это грустно. С таких людей толку мало. Может, и не нужны вы мне тогда вовсе.

Хуакумитла впервые отхлебнул октли. В полной тишине.

— Теплая! — скривился он. — Давайте уже к нашим делам вернемся. Что у вас имеется на продажу, что бы могло заинтересовать меня?

Лёжкинцы начали робко перечислять то, что имеется в их селе. Вплоть до лодок и даже женщин.

— Не то, — скривился владыка, как от октли. — Всего этого много и в Излучном и в Крыле. Может быть, в окрестностях села имеется какой-нибудь редкий камень? Или соль?

— Нет, — вздохнул имачата. — Соль нам тоже привозят.

— Но вы ведь недалеко от больших городов Жарких Земель. Наверняка, вы к ним ездите или они к вам. А уж в городах должны быть нужные мне товары: бумага, медь, хлопок, например.

— Медь у них точно есть, — кивнул Большое Ухо. — И хлопок в Жарких Землях растят. Только, владыка, ты не представляешь, как дорого за всё берут торговцы пурепеча. А у нас селение небогатое, живем, в основном, тем, что сами добываем: маис, тыква, перец да мясо.

— Мясо?

— Мясо, — подтвердили лодочники. — Этого у нас много. Селение ведь неспроста так назвали. Земли хорошей для полей поблизости не так много. Вокруг болотистые заросли. А в них в изобилии растет тлапалецли — кровавый цветок. Вот его луковицы обожают пекари! В этих зарослях постоянно бродят стада в сорок-шестьдесят голов — всюду их сытные лёжки. Охота в наших краях легка и обильна!

— Подождите, — владыка подобрался. — Но это ведь то, что нужно. Можете ли вы поймать живых пекари?

Лёжкинцы пожали плечами.

— Наверное, можно. Мы не пробовали.

— Только мне нужны не взрослые, а молодые поросята. Когда пекари рожают? Весной, осенью?

— Ну, владыка, ты даешь! — захохотал Колечко. — Пекари круглый год помёты заводят!

— Отлично! Ловите поросят. Таких, чтобы уже молоко не пили, но еще не выросли. За каждого целого и здорового поросенка я вам дам нитку бус. За двух — стаканчик. А за трех и кумир великого Змея получите!

— Много ли тебе нужно, владыка? У нас пекари в избытке. Вдруг у тебя стектлы не хватит?

— Если поймаете десятка три — не ошибетесь. За этих точно заплачу.

Лодочники загалдели, пытаясь перевести полторы двадцатки поросят в бусы, стаканчики и фигурки змеев. Похоже, вскоре в Лёжках всё селение выйдет на большую охоту. А что? Зима, можно и этим заняться.

— А на что они тебе, владыка? Любишь поесть нежной поросятинки?

— Они мне тапиров заменят, — непонятно ответил Хуакумитла.

Разговоры в тени 4

— Ты где?

— Тише. Я здесь, Кровавая Чаша. Зайди за камень.

— Ноги можно переломать. Зачем ты мне назначил встречу здесь?

— Слышишь, как шумит вода, срываясь с плотины, благородный сын имачаты? Если нас и увидят в эту безлунную ночь, то уж точно не смогут подслушать. Ибо мне нужно сказать тебе очень важное. То, что не должен услышать никто.

— Да, подошел бы в любое время и тихонько шепнул, если это тайна.

— Я не хочу, чтобы нас видели вместе. А потом не связали наши разговоры с тем, что ты, возможно, сделаешь впоследствии.

— «Возможно, сделаю»? Безрод, мне всё меньше нравится этот разговор.

— Не стоит быть столь грубым, наследник мудрого имачаты. Ты ведь наверняка знаешь, кто я и откуда.

— Да, я видел тебя раньше в Черном Урочище. Не бойся, я не выдам тебя Сухой Руке. Мне плевать на это. Так что можешь ни о чем не просить.