Собкор КГБ. Записки разведчика и журналиста

Средь стран и странствий, коими полна
Вся жизнь, что так стремительно несется,
Есть незабытая занозинка одна,
Что Югославией пока еще зовется…
Со скепсисом приехал я когда-то в ту страну.
Ну разве можно с ней сравнить Италию родную?
И не мечтал, что там друзей найду,
И думал, что весь срок пройдет впустую
Но жизнь всегда сложней любых предположений
И любит нам преподносить нежданные сюрпризы.
Никто не скажет, будто бы он гений
И может досконально знать Судьбы капризы
Короче говоря, влюбившись в ту страну
Я покидал ее с тоской, потупив очи.
Запомнил я белградскую луну
И реже вспоминать стал Рима ночи.
Поднимем же бокал за Время это,
Которое в кругу мы нашем проводили,
И, может, за меня — хренового поэта.
Которого, возможно, вы когда-то и любили

Все правильно. Но насчет своей любви к Югославии я все же немного преувеличил. Ради рифмы, конечно.

Глава XIV МУРА И «БУРЕВЕСТНИК РЕВОЛЮЦИИ»

«Красная Мата Хари». Так прозвали на Западе одну из самых знаменитых подруг великого пролетарского писателя Алексея Максимовича Горького (Пешкова). Героиня этой главы была известна под тремя фамилиями: Закревская, Бенкендорф и Будберг. «Буревестник революции» называл же ее просто Мурой.

Итак, речь пойдет об одном из мифов, который мне очень хочется опровергнуть и как разведчику, и как писателю. Личность Марии Игнатьевны Закревской — Бенкендорф — Будберг вряд ли вызвала какой-либо интерес, если бы не легенды и сплетни прошлого и настоящего времени. Однако поэт Андрей Вознесенский представляет ее «…пленительной авантюристкой, сквозь сердце которой прошли литературные и политические чемпионы столетия: Горький, Уэллс, Локкарт, Петерс и другие… Она ходила по канату между Кремлем и Вестминстером». Впрочем, оценки А. Вознесенского вторичны, ибо родились они после его ознакомления с книжкой некой писательницы Нины Берберовой под интригующим названием «Железная женщина». Этот «роман-информация», как окрестил его бывший бунтарь поэт, опубликованный в журнале «Дружба народов» в 1989 году, вызвал у него такое восхищение, что он написал к нему предисловие в журнале.

Однако вернемся к Марии Игнатьевне Закревской. Возникает вопрос: а почему, собственно, о ней речь? Поясняю. Потому что, во-первых, есть книжка Нины Берберовой «Железная женщина». Потому что, во-вторых, это мое итальянское расследование, ибо я обнаружил след Закревской еще на острове Капри в 1963 году, а также наличие некоторых рассекреченных архивных материалов внешней разведки. Наконец, в-третьих, оставшаяся у меня в записях конфиденциальная беседа с бывшим литературным секретарем Горького и моим добрым учителем в журналистике Михаилом Александровичем Цейтлиным-Михайловым. О последних днях «буревестник:! революции» эта беседа, которую Цейтлин просил не разглашать, пока он жив.