Собкор КГБ. Записки разведчика и журналиста

После освобождения Локкарт вернулся в Лондон, а Мура оказывается в Эстонии, где молниеносно выходит замуж за некого барона Николая Будберга, проходимца и бездельника, с которым она фактически не живет, ибо ей необходим только титул. Титул баронессы, с которым она не расстанется до конца беспутных дней своих. Сам же барон, большой гуляка за счет денег друзей своей вновь приобретенной жены, отправляется после свадьбы в одиночное путешествие в Латинскую Америку и исчезает из поля зрения где-то в Аргентине. Исчезает навсегда. А у новоиспеченной баронессы действительно появляются новые друзья, и еще какие друзья! По рекомендации писателя Корнея Чуковского Мура начинает работать секретарем издательства «Всемирной литературы», во главе которого стоит Алексей Максимович Горький. А вскоре любвеобильная баронесса уже плотно приклеивается к «буревестнику революции», взвалив на себя не только секретарские функции, но и удовлетворение плотских вожделений Алексея Максимовича. Их комнаты-спальни постепенно размещаются рядом во всех дальнейших итальянских скитаниях — сказках «пролетарского писателя» вплоть до его возвращения в Россию в 1931 году. Мура была прозорливой женщиной. Она не только дружила с ВЧК — ГПУ, снабжая чекистов информацией о жизни и настроениях своего «пролетарского» сожителя, но и готовила почву для своего дальнейшего безбедного существования. Горький болел, потенция его слабла, «железной женщине» нужен был другой «железный» мужчина. Таковым оказался писатель-фантаст Герберт Уэллс, с которым литературная секретарша начинала сожительствовать с 1935 года, то есть за год до смерти «буревестника». Фантаст прожил с баронессой Мурой около тринадцати лет и даже вроде бы неоднократно предлагал оформить их сексуальные отношения законным браком. Но мадам не захотела. Видимо, решила умереть баронессой, что и благополучно сделала 2 ноября 1974 года в доме одного из предместий Флоренции, где проживал ее сын. Он перевез ее тело в Лондон, где Муру отпели в православной церкви и похоронили 11 ноября того же года…

Я никак не могу избавиться от одного навязчивого образа. «Железная женщина» Мура представляется мне чем-то вроде ржавого шампура, на котором представители кавказской национальности жарят на наших базарах свои шашлыки из весьма сомнительного мяса. Так вот, на этот муровский «шампур» писательница Берберова нанизала четыре крупных «куска»: Локкарта, Петерса, Горького и Уэллса, обрамив их всякими дурно пахнущими специями из забытых скандальных сенсаций. И начала крутить этот «шампур» над углями истории, распространяя отнюдь не ароматный запах. А историю надо беречь, особенно нашу российскую историю. Впрочем, заканчивая свой «роман-информацию», писательница поместила такие вот строки: «…В конце некролога «Таймс» мы находим ее (Муры. — Л.К.) рассказ, до того неизвестный, о том, что она происходила по прямой линии от императрицы Елизаветы Петровны, от ее морганатического брака с Алексеем Разумовским. В 1742 году у дочери Петра I родился сын, который положил начало роду Закревских. Эту ее последнюю шутку оценил бы Уленшпигель, который с веревкой на шее так и не успел закончить своей. Она пятьдесят лет ждала, чтобы высказать ее, и уверяла своего собеседника, что, если приглядеться, в ее лице есть несомненное сходство с Петром Великим». Несмотря на некоторый налет иронии, госпоже Берберовой очень хочется, чтобы прозвучали эти строки. Иногда антиреклама звучит гораздо мощнее, чем реклама. А ей очень хочется ввести в скрижали истории Закревскую— Бенкендорф — Будберг — Локкарт — Петерс — Горькую— Уэллс и т. д. и т. п. в образе российской Мата Хари. Но ведь нет ее! И нет личности достойной нашей истории. Вам это понятно? Тогда перейдем к следующему историку и второй составной части, то есть к моим «первооткрываниям» и некоторым рассекреченным материалам из архива внешней разведки.