Собкор КГБ. Записки разведчика и журналиста

Итак, итальянская мафия. О том, как я столкнулся с ней дважды, вы уже знаете. А вот проникнуть в нее, вернее, познакомиться с одним из боссов помог мне, увы, уже покойный друг Феличе Киланти, талантливый писатель и журналист, с которым я познакомился на одном из приемов в нашем посольстве. Нет, он не стал агентом. В этом просто не было необходимости. Существует такое понятие в разведке — доверительная связь. Мы во всем доверяли друг другу. И если Феличе узнавал, что через три дня в Италии разразится правительственный кризис, об этом тут же узнавал и я. Киланти очень любил мой корпункт. И потому, что был одинок и относился ко мне как к «младшему брату», и потому, что в холодильнике всегда стояла бутылка «Столичной», которую старый журналист предпочитал почему-то всем остальным алкогольным шедеврам. А если к тому же оставалась баночка черной икры, то радости не было предела. Но в тот памятный вечер Феличе был чем-то озабочен.

— В чем дело, дружище? Почему ты такой встревоженный?

— Да странно все это…

— Что — это?

— Понимаешь, сижу вчера один в своей холостяцкой квартире, не то чтобы очень трезвый, но и не пьяный. Ведь у меня дверь никогда не запирается, а тут, как назло, ни одной живой души. И вдруг звонок. Радостно ору: «Входи, дорогой друг, у меня не заперто». Заходят трое синьоров, вроде бы сицилийцы. Один довольно стар и весьма элегантен, двое — молодые, с усами, смахивают на гангстеров. Приглашаю садиться. Двое молодцов остаются стоять, старичок устраивается в кресле. «Никкола Джентиле, — представляется он, — кровный брат Аль Капоне. Я сейчас на пенсии и собираюсь написать книгу о мафии, серьезную, честную книгу о нашем «почтенном обществе» и ее достойных людях, которых нынешние щелкоперы представляют чуть ли не карманными воришками». — «Пишите, — говорю я как можно вежливее, — кто же вам мешает…» — «Мне никто не может помешать, — сделав многозначительную паузу, отвечает гость. — Но писать книгу будете вы, а я — рассказывать. Вы получите весь гонорар за книгу и еще двойной от меня лично. Почему я выбрал именно вас? Отвечаю: мы читали ваши публикации о мафии. Они легковесны, но у вас хороший стиль. Решайтесь. Я зайду за ответом через три дня в это же время». — «А если я откажусь?» — спрашиваю, мгновенно отрезвев. «Не советую», — тихо говорит старичок, и все трое уходят.

— Ну и что же ты решил?

— Что? Думаю пока.

— Если надумаешь, то возьми меня с собой на первое интервью, а?

— Хорошо, Леонида, если удастся, то возьму и тебя, обязательно возьму.

Я с огромным нетерпением ожидал дальнейшего развития событий. И вот примерно через две недели ранним утром в корпункте раздался телефонный звонок.

— Чао, Леонида, — прохрипел в трубку Феличе, — старик ждет нас на своей вилле под Палермо. Билеты на самолет у меня. Вылетаем завтра утром.

Я не буду описывать, как мы летели, как нас встретили на аэродроме, как принимали на вилле, какая была морская охота на зубатку и какой вкус был у «дзуппа ди пеше» — вкуснейшего рыбного супа. Когда дошло до дела, я спросил у коммендаторе (так называют очень богатых и уважаемых людей на Сицилии) Джентиле.

— Коммендаторе, я смогу опубликовать мое с вами интервью?

— Конечно, сын мой.

— А если я напишу о мафии так, что вам не понравится?

— Это дело твоей совести, фильо мио (сын мой).

— А наказание мне не грозит в этом случае?

— Конечно нет, сын мой. Как бы ты ни написал о мафии в своей книге, это будет нам хорошей рекламой. Ведь о нас так мало знают в России.

Кстати, слово «джентиле» переводится как «вежливый». Ничего не скажешь. Никкола Джентиле был вежливым человеком, а в облике его не было ничего злодейского. Этакий аккуратный старичок-пенсионер со слезящимися глазами. Правда, как по секрету сообщил мне Киланти, на совести «пенсионера» с десяток убийств. Но о них Джентиле предпочел не вспоминать. По его словам, он «всегда соблюдал законы, справедливость и честь». Конечно, эти категории старый ас мафии рассматривал несколько специфически.

Вот он и поведал мне о том, какова организационная структура мафии. Ее первичная ячейка — «десятка», во главе которой стоит полновластный хозяин — «капо». Десятки объединены в более крупные сообщества. Их называют на Сицилии по-разному, но чаще всего «семьей». Глава «семьи» командует мафией селения, города, провинции. На случай своего отсутствия, болезни или отсидки в тюрьме он самолично назначает своего заместителя из «высоких и почтенных братьев». Руководители «десяток», входящих в «семью», занимают посты «советников». Олимп власти возглавляет «капо дей капи», или «король», — неограниченный диктатор. Руководитель «десятки» выбирается тайным голосованием. Главу «семьи» избирают «капи», а «короля» — главы «семей» и их заместители.