Соблазн

– Доброе. Бери кофе.

Я указала в сторону кофеварки, наблюдая за тем, как он двигается по моей кухоньке. Кажется, я полностью потеряла голову из-за него. Потому и отреагировала не вполне адекватно, увидев его с Лесли.

– Что это?

Бен сел напротив, кивнув на лэптоп с открытыми фото торта.

– Свадебные торты – мне надо выбрать, какой из трёх.

Я повернула компьютер, чтобы ему было лучше видно.

– Вот этот вроде ничего. – Он указал на белый торт с красными цветами, отхлебнув из чашки.

Я хмыкнула.

– Да, наверное.

– Почему ты сделала это?

– Что именно? – не поняла я.

– Согласилась выйти за Майка. – Бен откинулся на спинку стула. – Расскажи мне.

– А почему люди это делают? Дело в любви, я полагаю.

Он покачал головой.

– Но это не твоя причина. – Лёгкая улыбка тронула его губы. – Какая твоя, Эмма?

Я долго ничего не отвечала, но Бен терпеливо ждал, не подгоняя меня. Я никогда не говорила этого вслух, но в глубине души всегда знала, из-за чего мы с Майком вместе.

– Несколько лет назад, когда я училась на первых курсах Беркли, Майк был парнем моей лучшей подруги Одри. – Мой голос был тихим. Я всё ещё испытывала горечь, говоря о ней. – Они были одной из тех пар, которых называют идеальными. Порой до противного. – Я слабо улыбнулась, вспомнив, как иногда шутила об этом с Одри. – Они заканчивали фразы друг за другом, любили одну и ту же музыку, фильмы, еду. Я даже завидовала ей в каком-то смысле – мне тоже хотелось найти человека, с которым у меня будут такие отношения. Все знали, что однажды они поженятся. А потом Одри заболела. – Замолчав, я посмотрела в сторону окна. Никогда не забуду тот день, когда она получила результаты анализов. Я была рядом с ней и слышала, как доктор сообщил о раке лёгких. Ей был двадцать один год, она ни дня в своей жизни не курила. Одри не делала зла никому, была отзывчивой и доброй, поэтому я не могу понять, за что ей досталась эта болезнь.

Пока я рассказывала, Бен слушал меня, не перебивая. Мне хотелось, чтобы он знал всё.

– Ей поставили диагноз: рак лёгких. Предпоследняя стадия. В какой-то момент моя жизнерадостная, здоровая подруга стала просто угасать. А она, зная, что ей осталось недолго, переживала о Майке. Одри всегда заботилась о других. – Я перевела дыхание, борясь со слезами. – Однажды, когда мы остались с ней вдвоём, она сказала, что знает о моих чувствах к Майку – он действительно нравился мне, но я не думала, что это было очевидно. Сказала, что когда её не станет, ему нужен будет кто-то, кто поможет ему пережить горе. И я смогу это сделать. Сказала, что ей будет спокойно, если мы будем друг у друга в тяжёлое время. Она оказалась права – Майк был моей поддержкой, когда её не стало, а я – его. И в какой-то момент наша дружба стала чем-то большим.

Я замолчала. Мне больше нечего было сказать. Раскрывшись перед Беном полностью, я чувствовала свою уязвимость, но не жалела о содеянном.

Бен хотел что-то сказать, но в этот момент его телефон зазвонил, нарушив момент. Вынув мобильный из кармана, он посмотрел на экран и нахмурился.

– Извини, надо ответить.

Я кивнула.

– Конечно.

Поднявшись, Бен ушёл в спальню. Очевидно, он не желал, чтобы я была свидетелем этого разговора. Я быстро пресекла начавшуюся паранойю – с кем бы и о чём он не говорил, это не моё дело.

Когда через несколько минут Бен вернулся, то был уже полностью одет.

– Мне нужно идти. Это по поводу работы.

Я понимала, для чего он сделал это уточнение и мне вновь стало стыдно за вчерашнее.

– Я тебя провожу.

Мы с Беном спустились к двери и прежде чем уйти, он шагнул ко мне, положил ладони на моё лицо и поцеловал так, что я почти готова была просить его задержаться.

– Я позвоню, – пробормотал он, глядя в мои глаза с каким-то особым теплом.

Я смогла только кивнуть. Он улыбнулся, видимо разгадав, что я была под действием его поцелуя, и затем вышел, столкнувшись в дверях с моей хозяйкой.

– Мне надо поговорить с вами, мисс Уиллард, – деловито заявила миссис Хаксли, проводив Бена неодобрительным взглядом.

Я догадалась, что сейчас последует выговор.

– В чём дело, миссис Хаксли? – Я изобразила самую приветливую улыбку, на которую только была способна. Старая карга уже порядком достала меня, но я терпела её, так как за квартплату, которую я ей платила, в этом городе мне не светило ничего больше собачьей конуры.

– Я допускаю, что у вас в Америке могут быть другие правила, но здесь, в Англии, совершенно недопустимо вести себя столь вызывающе! – От возмущения её морщинистые щёки порозовели. – Сдавая вам квартиру, мисс Уиллард, я полагала, что вы порядочная и ответственная молодая женщина, но вижу, что, к сожалению ошиблась.

– О чём речь, миссис Хаксли? – прервала я её словесный поток негодования.

– Если вы хотите устраивать сцены со своим… другом, я прошу вас делать это в другом месте. Мой дом всегда славился тем, что здесь проживают приличные, достойные люди. Я не могу допустить, чтобы кто-либо бросал тень на мою репутацию своим неподобающим, вопиющим поведением!