Соблазн для Щелкунчика

Официант грозно взглянул на Виолетту. «Все пропало! – уныло подумала Дубровская. – Сейчас он выставит нас вон. Прощай полезная информация! Прощай ценный свидетель! Ну что за необходимость совать всем деньги? Василий – это совершенно другой случай. Здесь нужен тонкий подход».

– Не все решают деньги, дамы, – печально сказал официант, и его лицо приятно порозовело. – Но иногда они все-таки что-то да решают… Давайте тысячу.

Виолетта подмигнула Лизе:

– Гони штуку.

– Но я тогда не смогу расплатиться за кофе, – растерялась Елизавета.

– О господи!

Физиономия халдея пошла бурыми пятнами.

– Вы что, смеетесь над самым святым?

– Нет, нет, – Виолетта спешно сунула ему в руки скомканную купюру.

– Как это пошло, – пригорюнился Василий, но деньги положил в карман брюк. – Что вы хотите знать?

– Валяй, спрашивай! – подтолкнула Скороходова Лизу.

– Значит, так… Это вы обслуживали Макарова 27 августа, за три дня до его гибели?

– Сейчас вспомню… так, так… вы что-то говорили про конфликт?

– Именно.

Официант наморщил лоб, будто производил сложнейший арифметический расчет. Он почесал макушку. Внезапно рот Василия растянулся в жутком подобии улыбки.

– Вспомнил! Это был я. И конфликт я тоже помню!

Сердце Лизы бухнулось куда-то вниз. Неужели ссора между Макаровым и Переваловым все-таки была? Тогда все напрасно. Она зря надеялась.

– …давненько я не видел Виталия Александровича в таком состоянии. «Иди ты к дьяволу, Василий! – орал он. – Не мельтеши тут перед глазами. Дай нам спокойно поговорить!» Да как долбанет дверью прямо перед моим носом. Я, помню, даже кофейник уронил. Ошпарился, между прочим!

– Подожди. А человек? Человек, с которым он разговаривал, молодой был? Красивый?

– Молодой… Красивый? Да, ничего… Девкам нравился.

– Это он! – сокрушалась Лиза. – Все пропало! Все пропало!

– Что пропало? – не поняла Виолетта.

– Твоя тысяча. А моя версия рассыпалась в прах.

– Да не ной ты. У тебя есть фотография Перевалова?

– Откуда?!

– Ты давай, Василий, рассказывай, что было дальше.

– А ничего особенного не было… Разбили столовый сервиз, пару бокалов… Я старался к ним больше не заходить. А когда Макар уже направлялся к выходу, гость окликнул его, погрозил пальцем и сказал: «Вспомнишь меня еще, когда тебя будут убивать!»

– Да это же прямая угроза!

– Эх, Перевалов! Дурак он, каких мало, – горевала Елизавета.

– А кто такой Перевалов? – удивился официант. – Гостя Виталия Александровича я прекрасно знаю. Его фамилия Куролесин.

Полич был доволен.

– Похоже, вы напали на золотую жилу, Елизавета Германовна! Прав был старик Грановский, посоветовав мне вас. Ох как прав!

– Только легче Петренко от этого не становится, – вздохнула Лиза. – Из заказчиков можно огород городить, а вот настоящих доказательств маловато.

– Но ведь вы зацепили этого официанта. Как его… Василия? Надеюсь, он не откажется дать показания в суде?

– Зацепила… Только, Виктор Павлович… тут такое дело, – замялась Елизавета.

– Что такое? Говорите.

– Он просит триста долларов за свои показания в суде. Говорит, что рискует жизнью…

– Недорого он ценит свою жизнь, – усмехнулся Полич. – Ладно, не берите в голову. Будут у него баксы.

– Виктор Павлович! Я даже не знаю, что сказать… Надеюсь, Петренко оценит вашу заботу. Ведь вы ему даже не родственник.

– А зачем тогда друзья? Я чувствую, дорогая, что вы на верном пути, – Полич улыбался. – Я тут кое-что раскопал про Куролесина. Из своих источников…

Он подмигнул Елизавете и вытащил из блокнота листок бумаги.

– Итак, Куролесин Михаил Владимирович. Судим трижды. Набор статей традиционный для бандита – разбой, вымогательство… А вот третий случай будет поинтереснее.

Елизавета замерла.

– Десять лет назад он совершил убийство: застрелил своего дружка по причине личной неприязни. Кстати, это произошло на Кедровом озере…

Этот день у Виолетты Скороходовой складывался хуже не бывает. Старенький «жигуленок» на стоянке, чихнув несколько раз, как простуженный дедуля, заглох окончательно. Возиться с ним не имело смысла, поскольку Скороходова абсолютно ничего не понимала в машинах. Просить о помощи соседа Борьку не было времени. Сегодняшний день у Виолетты итак был загружен под завязку. И поэтому, пробормотав себе под нос несколько крепких ругательств, девушка поплелась к остановке общественного транспорта. С неба лил унылый серый дождь.

К полудню, набегавшись по заданиям редакции, она уже еле волочила ноги. Жутко устала спина, а в желудке было совершенно пусто. Тут-то ее внимание и привлек киоск горячего питания. Запах сосисок в тесте приятно щекотал ноздри. Виолетта всегда очень трепетно относилась к своему рациону: подсчитывала калории, делала периодически разгрузочные дни, пила на ночь кефирчик. Но сейчас есть хотелось до такой степени, что она, позабыв все свои высокие принципы, кинулась к трейлеру. Тетка в несвежем халате ловко управлялась с сосисками, погружая их в кипящее масло, обслуживала голодную очередь и одновременно зычным голосом вещала в народ:

– Сосиски красные – на вкус прекрасные! Налетай, народ, бери горячий бутерброд!