Соблазн для зверя, или Альфа на перевоспитании

— Тебя надо согреть, — пробормотал, исчезая в ванной. — Снимай мокрое, — появился перед ней с полотенцем в руках.

И правда, она же вся промокла… Дождь хлынул как из ведра, они на байке незнакомом… Откуда он у Булата? Одолжил покататься? И что за чушь она сейчас обдумывает? Ей действительно надо хотя бы кофту снять! Но Виктория не пошевелилась.

Альфа зарычал что-то ругательное.

Мгновенно очутился рядом и принялся стаскивать промокшие кроссовки.

— Да ты ледяная вся! — зарычал едва слышно, и лодыжку окутало жаром огромных ладоней.

Виктория до боли прикусила дрожавшие губы. Это тепло не просто согревало — топило внутри острые льдинки, освобождая из-под брони ступора истерику.

Ее только что чуть не изнасиловали! Ублюдки издевались бы снова и снова, пока не порвали в лоскуты, и никто бы не пришел на помощь!

Виктория сдавленно всхлипнула. А потом еще раз.

Булат вскинул голову и обжог ее таким взглядом, что последние капли самоконтроля испарились. Мир заволокло соленым туманом.

И Виктория взвыла бы в голос от подступавшей девятым валом истерики, но жара стало больше, а вокруг плеч сомкнулся мягкий капкан объятий. Дрожащую, мокрую и грязную, Булат усадил ее на колени и укутал не в полотенце, а в себя.

— Все закончилось, рыженькая, — зарычал мягко, — ты в безопасности…

Она хотела в это верить. Но никак не могла! А Булат уткнулся носом в макушку и глубоко вдохнул.

— …Черт, — застонал глухо, — твой запах… С ума сойти…

Точно — запах! Тот самый ошейник, который так противен альфе!

Виктория рванула прочь, но ее попытка оказалась лишь жалким трепыханием.

— Нравится? — зашипела, вскидывая голову. — А как же твой долбанный свободный выбор?! А?

В черных глазах мелькнуло недоумение:

— Какой к черту… Твою мать! Ты слышала разговор?! — и, прочитав ответ на ее лице, нахмурился еще сильней. — И поэтому решила свалить? Серьезно?!

Нет, ну это ни в какие ворота не лезет… Он еще и орет!

— Я не собираюсь быть для тебя вариантом, от которого нельзя отказаться! — голос предательски дрогнул.

Виктория глубоко вздохнула, собираясь с силами, но Булат заткнул ее поцелуем! Нагло и уверенно.

Внизу живота моментально скрутился теплый комочек. Оборотень коротко зарычал и, резко отстранившись, разодрал на ней мокрую майку.

— Ты не представляешь, как мне сейчас хочется перегнуть тебя через колено и всыпать, как следует, — шикнул, стаскивая с нее одежду. — Надумала хрен пойми чего. Свалила беременная!

— Да тебе и Мэри достаточно! — огрызнулась, пытаясь оставить хоть штаны. Но волчий гад просто резал их когтями!

— Уже не достаточно, — раздался треск — и вот она в белье, на коленях у альфы. — И никогда не было достаточно. Ты хоть слышала, чем закончился разговор?..

Виктория смолчала. Зато альфа продолжил:

— …Я готов был бы усыновить ребенка. Или придумать что-нибудь еще, если бы к этому пришло. Но, черт… Сейчас они мне тоже очень нужный!

У нее руки так и опустились. Они?! То есть…

— …Двойня, — заурчал Булат. — Мальчики. Поэтому я почуял запах от твоей майки…

— К-к-акой майки? — пролепетала, не в силах поверить услышанному.

Двойня! Еще и парни! Два маленьких альфы!

— Твоей майки, которая осталась в домике.

— Ты фетишист?

Боже, что она несет? А Булат тихонько рассмеялся:

— Да. Так что береги трусики…

— Фу!

— Нет. Ты пахнешь очень вкусно… Безумно…

Мужское дыхание вновь обожгло губы, и остатки дрожи пропали, уступая место тягучему предвкушению.

Виктория облизнулась, и Булат спешно воспользовался приглашением.

Коснулся мягко, почти невесомо, но в каждом его движении чувствовалась страсть. Она сквозила в нежных, но нетерпеливых укусах и в напряженном дрожании сильного тела. В едва слышном зверином рыке и осторожных, но все равно напористых поглаживаниях.

Торопясь потеряться в его ласках, Виктория прижималась крепко-крепко. Пила его дыхание, пальцами рисовала метки на горячей коже, и Булат не собирался оставаться в долгу.

Широкие ладони скользили по бокам и спине. Оглаживали призывно разведенные бедра, и в какой-то момент преграда в виде тонкой полоски хлопка пропала, а между ног прошлись мужские пальцы.

— М-м-м! — выгнулась навстречу откровенной ласке.

Двинула бедрами, готовая ощутить его внутри, но альфа нарочно дразнил ее нежностями.

Выцеловывал шею, спускался к груди и сладко прикусывал нывшие вершинки. А его пальцы скользили вдоль складок, легко задевали самую чувствительную точку и опять возвращались обратно, разжигая все новые и новые искры удовольствия.

Они множились, тяжелели и росли до тех пор, пока внутри не зародилось так хорошо знакомое ей ощущение.

— Булат! — вскрикнула, отчаянно желая большего.

Но несколько быстрых движений толкнули ее прямо к звездам. Они расцвели перед глазами неоновыми вспышками, и Виктория протяжно застонала, чувствуя, как между ног стягивает сладкими судорогами оргазма.

— Прости, рыженькая, — прохрипели над ухом, и в наслаждение острым лезвием вклинилась боль.

Виктория ойкнула, но альфа уже разжал клыки и поцеловал свежую метку.

— Вот и все, — прохрипел, ссаживая ее с колен. — Я… сейчас.

И пока она пыталась прийти в себя, Булат встал и шагнул к ванной.