Соблазн гнева

Марина посмотрела на маленький календарик, валявшийся среди листков бумаги рядом с телефоном. Двадцать третье сентября. Черт знает что! Она уже десять дней звонит кому попало и просит помочь ей найти хорошую работу. Унижается перед всякими сволочами! А что ей предлагают? Место какой-нибудь приемщицы в обувном ателье или должность помощницы офис-менеджера, проще говоря – уборщицы! С окладом в пять-шесть тысяч рублей в месяц. В лучшем случае – десять. И при том нужно каждый день таскаться на службу и торчать там по восемь часов!

Они издеваются над ней, что ли?

Ну конечно, издеваются! Ведь все уже знают, что Дикулов выгнал ее из дома, что она ему не дочь! Вот и глумятся как могут. Мерзавцы, убить их мало!

Марина с тоской посмотрела на толстую записную книжку. Осталось всего несколько страничек с номерами, по которым она еще не звонила. А если и эти люди не захотят ей помочь? Что тогда делать?

Но она твердо решила довести дело до конца и набрала следующий номер. Номер одного из своих бывших приятелей. Два года назад они отлично провели время в Италии, две недели на берегу моря… а потом Никита ей надоел, как и все остальные, и Марина послала его куда подальше. Но он твердил, что любит ее без памяти, так, может быть, вспомнит о былых чувствах?

Никита снял трубку после третьего гудка и крикнул:

– Привет!

По его тону нетрудно было догадаться, что он ждал чьего-то звонка, и Марина быстро сказала:

– Это мадемуазель Дикулова. Помнишь такую?

– А… Маришка, это ты… Вот сюрприз! Чем обязан?

– Да просто подумала: дай позвоню, спрошу, как дела.

– Это скорее у тебя надо спрашивать, как дела, – возразил Никита. – Я слыхал, твой батя то ли помер, то ли при смерти?

Вот это действительно был сюрприз. Марина разинула рот, не в силах выговорить ни слова. Никита понял это по-своему.

– Что, правда умер? – осторожно спросил он.

– Нет… – опомнилась Марина. – Я, честно говоря, не знаю. Я ведь теперь отдельно живу.

– Ну и что? – удивился Никита. – Все живут отдельно от родителей, но… Эй, погоди, – сообразил он. – У вас что, конфликт поколений?

– Вроде того. Я вообще-то думала… Я работу ищу.

– Во как! Надо же, до чего дело дошло! А что ты умеешь?

– Ничего, – грустно сказала Марина.

– Да, на рынке труда предложений для тебя, пожалуй, найдется немного. Не знаю, подумать надо. Ты позвони через недельку, ладно? И узнала бы все-таки, как там папашка твой. Он, надо полагать, в академии лежит? Или лежал.

– В какой академии?

– Ну, наверное, в Военно-медицинской, а в какой еще?

– Откуда мне знать? – буркнула Марина. – Пока.

Повесив трубку, она долго смотрела в стену перед собой, пытаясь разобраться в своих чувствах.

Ей жаль Дикулова? Или нет? Или в первую очередь ее интересует, кому достанутся его денежки, если старик все-таки отбросил коньки?

Черт его разберет…

Вроде бы она никогда особо его не любила, и все же… Были ведь и хорошие моменты в их жизни.

Пусть редко, очень редко, но все-таки Дикулов сам водил Марину на детские праздники в зимние каникулы, и в театр, где они смотрели «Алису в Зазеркалье», и на кукольные представления, и в зоопарке они были целых три раза… Конечно, гувернантка отправлялась вместе с ними, но в такие дни Марина просто забывала о ее существовании. Она шла в театр с папой! И безмерно гордилась этим.

И Дикулов никогда не был жадным. Он всегда давал Марине столько денег, сколько она просила.

Зато теперь вышвырнул из дома без гроша в кармане.

Сволочь! Хоть бы он и в самом деле сдох! Туда ему и дорога!

Марина схватилась за телефон, набрала «09».

– Военно-медицинская академия! – рявкнула она, когда ей ответил оператор.

Записав номер на подвернувшемся под руку листке, Марина хотела уже набрать цифры, но остановилась и снова задумалась.

Наверняка ведь в справочном не станут докладывать кому попало о состоянии больных. Значит, придется сказать, что она родственница. Черт побери, она не желает называться дочерью этого урода! Но по-другому не получится… А-а, ладно, наплевать.

Дозвониться до справочной удалось далеко не сразу, там постоянно было занято, и Марина снова раскипятилась. Только этого ей не хватало, тратит понапрасну время из-за Дикулова, как будто он того стоит! Пропади он пропадом!

Но наконец ей удалось прорваться сквозь преграды, и через минуту Марина уже знала, что Дикулов жив-здоров и завтра его переводят из академии в реабилитационный центр.

Как ни странно, Марина испытала облегчение. Не умер, старый дурак. Ну и ладно. Пусть еще поживет.

Она позвонила еще пяти или шести знакомым. Но безрезультатно. Те, у кого были собственные фирмы, уклончиво отвечали, что прямо сейчас у них, к сожалению, нет возможности расширить штат. Те, у кого разными компаниями либо предприятиями владели родные, обещали поспрашивать, но тут же добавляли, что вроде бы, по слухам, в делах сейчас застой…