Соблазн гнева

– Как это? – широко раскрыла глаза Марина.

– Давайте-ка вон там на кушетке сядем, я вам вкратце расскажу, – предложил Михаил.

Они устроились в углу, в стороне от интеллектуального сборища, и перед Мариной раскрылся фантастический мир бутафорского цеха…

Например, в какой-то момент на заднем плане сцены должен проплыть трехмачтовый корабль под всеми парусами. Кто построит этот корабль, да так, чтобы он выглядел совсем как настоящий? Бутафоры. Или у сказочного принца должен висеть на поясе старинный кинжал в ножнах, изукрашенных драгоценными камнями. Кто сотворит и кинжал, и ножны? Опять же бутафоры. А всякие там корзины с яблоками и виноградом, кувшины, сундуки, телеги… да мало ли вещей появляется на сцене во время спектакля! Кто их делает?

У Марины просто голова пошла кругом.

А Михаил по мере рассказа все больше увлекался, впадал в азарт. Он говорил о том, как соорудить венецианский фонарь, какой краской лучше всего покрасить картонную гондолу, а какой – металлические конструкции, как и чем заливается стекло, когда нужно имитировать средневековые витражи… Да, он по-настоящему любил свое дело. И отлично знал его.

Марина уже всей душой рвалась в бутафорские мастерские. Хотя бы для того, чтобы увидеть все собственными глазами.

Но вечер кончился – и Михаил исчез. Уже и март подходил к концу, по городу носился тревожный весенний ветер, будораживший ум и сердце, и солнце время от времени высовывало нос из-за тяжелых мокрых облаков, намекая, что уже скоро оно окончательно возьмет власть над миром… а бутафор так и не позвонил.

Марина, у которой началась весенняя бессонница, не находила себе места. Ну почему она не взяла у Миши телефон? Дура самоуверенная! Решила, что он обязательно поспешит позвонить сам, что, конечно же, в ближайшие дни пригласит ее в свой цех… а уже почти три недели прошло, и что? И ничего.

Марине даже с Ольгой не хотелось видеться в эти дни. Зато она почему-то, ни с того ни с сего, вспомнила, что у нее вообще-то есть двоюродный брат… То есть вроде бы и не брат, потому что он племянник Дикулова, но все равно бабушке-то он настоящий внук? Настоящий. Так почему же бабушка о нем никогда не упоминала? Как будто его и на свете не существует. Очень интересно.

Телефон Валентина Дикулова был у нее записан давным-давно, когда Марина еще училась в школе. Тогда отец… то есть Дикулов предложил ей позвонить двоюродному брату, познакомиться с ним. Но Валентин от встречи отказался наотрез, чем несказанно обидел Марину. И больше она о нем не думала, не желая признавать родню в таком отвратительном типе.

Зато теперь Марину разобрало любопытство.

Что-то тут было не так. За странным поведением родни явно скрывалась какая-то тайна. Ведь отец Валентина был младшим братом Дикулова, они вместе росли в совхозе, почти одновременно перебрались в Петербург, а потом младший из братьев почему-то умер. Марина не знала почему. Дикулов никогда не говорил об этом.

Может быть, в этом и разгадка?

Марина позвонила Валентину днем, но какая-то женщина (похоже, его мать) ответила, что Вали нет и скорее всего он вернется поздно. Марина позвонила в девять вечера – еще не пришел. Позвонила в десять – пока не вернулся. И только в двенадцатом часу ночи она услышала наконец в трубке голос музыканта.

– Алло, слушаю!

– Добрый вечер, – вежливо сказала Марина. – Это твоя двоюродная сестра.

– О! Чем обязан? – удивленно откликнулся Валентин.

Марина решила, что незачем разводить дешевую дипломатию, и брякнула прямо:

– Разговор есть, только не телефонный. О бабушке.

– О какой еще бабушке? – Музыкант, кажется, действительно не понял, о ком идет речь.

– То есть как о какой? – удивилась, в свою очередь, Марина. – О твоей, конечно. О Дикуловой Наталье Ивановне.

– С чего вдруг? Она же умерла.

Марина задохнулась от ужаса.

– Когда?!

– Давным-давно, – спокойно сказал Валентин. – А чего ты вдруг переполошилась?

У Марины отлегло от сердца. Вот оно что…

– Ты меня испугал. Я подумала, с ней что-то случилось. А насчет «давным-давно» позволь уточнить. Я была у нее осенью, и, представь, она прекрасно себя чувствовала.

– Как это… Не понимаю.

– Кто тебе сказал, что она умерла? – резко спросила Марина.

– Мама. А что?

– Давай завтра встретимся, хорошо? – предложила Марина. – Разберемся, откуда вся эта странная путаница.

Валентин явно заинтересовался действительно странным недоразумением. Кому пришло в голову похоронить живого человека?

– Давай. Но у меня утром репетиция, а вечером концерт. Только днем есть время.

– Мне все равно. Где тебе удобнее будет?

– На Восстания, кафе «Чайка». Знаешь?

– Нет, не знаю. Какой номер дома?

– Номер не помню, но это почти напротив метро. В два часа.

– Хорошо, я найду. Пока.

– Эй, погоди! – спохватился Валентин. – Я же не знаю, как ты выглядишь!

– Я очень рыжая, – усмехнулась Марина. – Ни с кем не спутаешь.