Соблазн (ЛП)

— Отвали, — начала Зои, — это звучит, как ушат дерьма. Стигматы? Раны распятия на кресте? У Вайолет таких нет.

— Нет, у нее есть мои раны, — сказал Оникс гордо. — Они — просто другая версия. Раны Азисского были символически нанесены ему в начале, как и у Вайолет, и потом они зажили.

При исцелении ран изгнанник фактически дает частичку своего бессмертия жертве, в этом случае Грегори, как и продемонстрировал Феникс. То, что он дает, он может и забрать.

Оникс поднял руки и почти поклонился.

— Боже мой, — прошептала я про себя, — он собирается убить меня.

Медленно.

Оникс услышал меня.

— Кажется вполне вероятным, — сказал он, довольно откидываясь обратно на диван.

— Мы убьем Феникса первыми, да? — просил Сальваторе, и Стеф кивнула.

— Можешь попытаться. Возможно, это сработает.

— Ты лжешь, — сказал Сальваторе, глянув на Оникса, а затем повернувшись к Зое. — Он лжет.

— Что ты нам не рассказываешь? — спросила Зои.

— Две рубашки Армани, одна белая в полоску, другая цвета древесного угля… И… — Оникс провел рукой по подбородку, — … электрическая бритва. Дорогая.

— Как насчет того, что я буду бить тебя по лицу, пока ты не скажешь нам все, что знаешь? — предложил Спенс, делая несколько грозных шагов к Ониксу.

— Парень, — сказал Даппер. — Он будет только счастлив, если ты его прикончишь.

Ты не выиграл бы в любом случае.

Спенс посмотрел на меня… даже сейчас… я не могла вполне прийти в себя, чтобы думать о том поцелуе.

— Я отдам тебе их завтра, — сказала я.

— Думаешь, твой Линкольн когда-нибудь простит тебя? — спросил Оникс.

— Что? Он… Феникс сделал это. Это не я. Линкольн… он поймет, — сказала я, проглатывая слова, которые пыталась сказать себе, видя, как он выходил из клуба.

— Я не имею в виду сегодня вечером… хотя это не поможет вашему делу.

Я тяжело сглотнула. Это был не первый раз, когда Оникс поднимал этот вопрос.

Последний раз был до того, как он ударил меня.

— Ах. Я вижу. Это тебя тоже беспокоит? Запретная любовь из-за благих намерений. А вдруг борьба примет другой оборот?

— Заткнись, Оникс, — сказал Даппер. Странно, Оникс, казалось, отреагировал и передвинулся.

Я благодарно посмотрела на Даппера. Оникс специально припомил, что я спала с Фениксом, и что это сделало Линкольна…несчастным.

— Очень хорошо. Теперь у Феникса есть с тобой физическая связь. Мало того, что он может вернуть раны, которые я оставил, также он — тот, кто их удерживает.

Если что-то случится с Фениксом, если его убьют, или, как ты называешь это, «вернут», то… Он потянулся.

— Я умру.

— Это кажется неотвратимо вероятным.

— Иисус, Мария и Иосиф, — сказала Стеф, а Спенс и Зои выругались.

— Это не хорошо, — сказал Сальваторе, качая головой.

Даппер молчал.

Оникс улыбнулся, наслаждаясь своей версией аплодисментов, пока его взгляд не остановился на мне. Моя грудь напряглась, и каждый вдох давался тяжело.

Мы смотрели друг на друга, и в тот краткий момент, когда он удерживал мой взгляд…

… мы разделили молчаливую истину между нами.

Это было просто невероятно.

Если Феникс умрет… умру и я.

Глава 13

«Мысль, даже возможность, может разрушить и преобразить нас.»

Фридрих Ницше

Я надеялась, что утром искусство поможет мне. Даст немного отвлечься на несколько часов. Но я не смогла даже правильно смешать цвета.

Однажды он сказал, что любил меня. Это была частью игры, в которой он хотел увести меня у Линкольна. У него это получилось. Я ещё никогда не чувствовала себя такой одинокой.

Теперь, опять же благодаря Фениксу, я уверена в своей погибели.

После всех событий прошлой ночи, к тому времени, когда я вернулась домой, было поздно. Я долго не могла уснуть, слишком живы были воспоминания о моей почти смерти. Но это было не только из-за нервов, а из-за отсутствия чего-то еще.

Кого-то еще.

Я надеялась все время, которое мы были у Даппера… и слушали рассказы Оникса о моей гибели,

… что Линкольн может вернуться. Что он сможет понять — я никогда бы не поцеловала Спенса. Я даже надеялась, что Магда, возможно, поговорила с ним.

Принятие желаемого за действительное. Но Линкольн… он знал меня. Конечно, он знал, я не стала бы…

Даже при том, что я спала с темным изгнанником!

И в этом была моя проблема — голос правды похороненный глубоко внутри.

Тот, кто всегда рисует картины основными цветами, не трудится смешивать их.

Оникс был прав. Я посадила семена сомнения, а Финикс их теперь орошал. У меня были свои причины, но ничто не изменит факта, что Линкольн, вероятно, никогда не простит меня, и что жертва, необходимая, чтобы быть вместе, будет больше, чем он сможет вынести.

У него была своя проблема — у меня своя.

Я пожертвовала всем, чтобы спасти Линкольна. Но сейчас я боялась, что рискнуть остаться без своих способностей и силы — это не то, на что Линкольн мог решиться. Даже ради того, чтобы быть со мной.

Я едва сделала мазок на мольберте, к тому времени как прозвенел звонок на перерыв. Когда я начала собирать вещи, ко мне подошла моя учительница по рисованию.