Соблазн Мечтаний

Ситуация напомнила эпистолярию жестокое сражение с пятиголовым демоническим големом на Риласе, когда они вдвоём с братом Неро из ордена Расчленителей едва-едва одолели врага пока остальные члены истребительной команды и инквизитор разбирались Альфа-Легионерами внизу крепости. Неро после того боя лишился руки, а разорванное сердце и лёгкие впоследствии заменили бионикой. Янтарь видел потухшую руну Кавалакса на дисплее шлема вместе с еще двумя, которые погасли куда раньше, потому аналогия была не совсем точной. Скрепя сердце, он подошел к телу погибшего боевого брата и стал на одно колено. Кавалакс буквально изжарился внутри брони после стольких попаданий молниевой пушки и эпистолярий поклялся отомстить хозяину этих роботов и всего этого места. К собственному желанию узнать правду о своём прошлом, о причинах и обстоятельствах потери памяти, желанию обезопасить Фрацию и выполнить долг перед Императором Янтарь добавил такое простое чувство, как месть, потому что давно уже не терял тех, с кем сражался бок о бок, и почтить память погибшего следовало именно так.

— Мы вернёмся за его телом, когда закончим, — пообещал библиарий, поднимаясь и пристально глядя в огромный коридор, из которого пришли Сциллаксы и Покоритель.

XXX

Ноа раздражало то, что ему пришлось расстаться с таким хорошим сбалансированным мечом, но, чтобы вернуться обратно, ему хватит и боевого ножа с пистолетом, да даже кулаков. Кулаков. Капитан обернулся, чтобы поглядеть на шагающих позади его отряда полуживых десантников. Их терминатор еле двигался, а остальные четверо выглядели так, будто давно уже должны были умереть. Более менее смотрелся только тот, кто нёс теперь меч Майнхарда. Громила вернул внимание на коридор впереди и продолжил движение.

Умертвия, которых было, казалось, несметное количество, преследовать Астартес не стали, что было немного странно, но штурмовой капитан понятия не имел что могло на это повлиять, потому просто шел дальше по памяти, выбирая те коридоры, по которым они пришли на выручку своим… братьям?.. или всё же кузенам? Обращение Имперского Кулака и то, что они узнали в Ангелах Ночи тех, кто еще не так давно был Предателем, едва не вывело ветерана из себя. В первый миг он даже хотел зарубить их, но верил, что изменения, пришедшие с инквизитором Майев и Тленом, к лучшему, и только поэтому рискнул. Ибо что за убеждения, за которые ты не готов умереть? Пыль под ногами и только.

Однако кое-что всё же беспокоило Ноа в том, что их подозревают. Стоит ему снять шлем, Кулаки увидят его покрытую татуировками голову и сразу поймут, что были правы, а что тогда? Ангел Ночи не мог убить верных Императору воинов, как не мог убить и заблудших, не предложив спасения. Так учил Тлен. Но с таким знанием любой из Имперских Кулаков, вернувшись в орден или к другим Имперским силам, представлял опасность для дальнейшего существования Ангелов Ночи. Даже не только для Ангелов Ночи, но для инквизиторов, решавших этот вопрос на Иатосе, караульных смерти, поддержавших Савелия и его коготь, и теперь уже всех людей Фрации, которым в случае распространения такой информации грозит Экстерминатус.

Штурмовой капитан вздохнул, вспомнив, что хранитель тишины обладал завидным даром убеждения, а магистр способностью договариваться и решать любые сложные вопросы. Им точно удастся решить и вопрос со слишком много знающими Имперскими Кулаками. Эта мысль вызвала на лице громилы широкую улыбку, и он свернул в длинный широкий коридор, когда-то бывший чем-то вроде связующего тоннеля между двумя трюмными отсеками или чем-то подобным. Вдоль всего тоннеля, словно рёбра, выпирали стрелковые укрытия, нужные на случай абордажа, чтобы укрываться за ними от огня.

— Брат-капитан, — подал голос в воксе Экзилус, держащий в руке ауспик, — неясные показания впереди. Слабые тепловые выбросы.

Ноа уже заметил это благодаря способности видеть в полной тьме и опыту, потому, не доходя до очередного ребра, остановился и поднял кулак с зажатым в нём ножом, а левой направил пистолет на ближайшее укрытие, опасаясь увидеть там то, что ждал.

— Выходите, — прорычал он, а остальные члены его отделения мгновенно приготовились открыть огонь.

— Ноа? Брат мой, вот так встреча! — прозвучал голос с той стороны, откуда штурмовой капитан не ждал, и голос этот он узнал.

— Сержант Никар, — сдержанно произнёс Ноа, поворачиваясь к старому знакомому.

Никар "Невидимый", облаченный в доспехи пятой марки цвета полуночного неба и держащий лицо штурмового капитана на прицеле инферно-пистолета, был младшим братом Принца Викара, убитого инквизитором Майев в Цитадели Ночи на Полифемносе перед тем, как они все узнали, что эта чернокаменная крепость на самом деле была верхушкой флагманского корабля некронского лорда Санахта. А еще Никар был одним из тех, с кем в рукопашном бою Ноа сталкиваться не хотел. Более того, заметив выходящих из укрытий других Повелителей Ночи и членов банды Мрачной Резни, нанявшей коготь Никара несколько лет назад для каких-то грязных дел, капитан осознал, что он еще и в меньшинстве.