Соблазн на всю ночь

Во сне отец дышал с трудом и как-то прерывисто. Тристан наклонился над ним, и его снова накрыла волна отчаяния. Через несколько недель или, может быть, даже дней великий лорд Хокстон отойдет в небытие, просто исчезнет с лица земли. И та преграда, что всегда стояла между ними, уже никогда не будет разрушена. Слова, которые они могли бы сказать друг другу, тоже никогда не будут сказаны. И это ощущение бессилия и невозможности исправить положение заставляло его испытывать горечь и разочарование.

Не потому ли он пришел сюда сейчас? Оплакать то, что могло бы быть. То, что должно было быть. Возможно, он хотел попытаться в последний момент исправить то, что, по его мнению, еще можно было исправить, использовать оставшиеся возможности.

Но почему именно сегодня ему захотелось провести ночь рядом с отцом? Каким образом удалось леди Федре Нортемптон побудить его вернуться в то место, которое он долгие годы обходил стороной? Его дом.

Где-то вдалеке послышался бой часов. Уже пробило два. Усилием воли Тристан заставил себя расслабиться и выбросить все мысли из головы. Но вновь воцарившаяся в доме тишина не принесла успокоения. Ночь обещала быть длинной и тревожной. Он проведет ее рядом со своим умирающим отцом. И лишь воспоминания о леди Федре, о ее теплых губах и нежном теле примиряли его с тягостной действительностью.

Придя домой, Федра все еще продолжала дрожать от возбуждения. Она сразу прошла к себе в спальню и обнаружила там сидящую в кресле Агнес с вышивкой на коленях. Агнес тут же встала и положила нитки и вышивку в корзинку.

– Добрый вечер, мисс.

– Добрый вечер, Агнес, – сказала Федра, бросив сумочку на кровать. – Не нужно было меня ждать.

– Но как же! Я обязательно помогу вам разобрать прическу и расчешу волосы, – заволновалась Агнес. – Сегодня у вас очень сложная прическа и много шпилек. Садитесь, мисс. Позвольте мне помочь вам.

Федра мысленно вернулась к событиям сегодняшнего вечера и к своему недавно придуманному плану. Это должно сработать, подумала она. Толбот, конечно, может быть немного опасен, но в нем определенно есть благородство. И он не должен подвести ее.

– Завтра утром я должна послать записку мистеру Толботу, – сказала Федра, когда Агнес положила расческу на столик. Затем она встала и прошла к стоявшему у окна письменному столу, достала лист бумаги из верхнего ящика и, обмакнув в чернила перо, принялась писать.

Агнес тоже подошла к столу.

– Вы хотите, чтобы я отнесла это ему? – предположила служанка.

– Да. И никому не говори ни слова, – попросила Федра. – Если мама узнает…

Агнес положила руку Федре на плечо.

– Она не узнает, мисс, – мягко проговорила служанка. – Я скорее умру, чем расскажу ей об этом.

Федра кивнула.

– Мистер Толбот живет на Лонг-Акре, – объяснила она, продолжая писать. – Но я не знаю, где именно. Это надо выяснить. Не могла бы ты это сделать?

Агнес тут же согласилась:

– Я сделаю все, что угодно, ради маленькой Присс, миледи. Даже сбегаю к дьяволу в гости.

– Примерно это и требуется, – проговорила Федра, снова макнув перо в чернильницу. – Сначала порасспроси торговцев в винных лавках, затем сходи в лавки, торгующие табаком. Можно еще зайти к мясникам и в оружейные мастерские. Бордели и игорные дома ты посетишь только в том случае, если в других местах не удастся получить никаких сведений.

– Кажется, это мужчина с большими аппетитами. Да? – Агнес ухмыльнулась. – От такого этого и следовало ожидать.

– Я думаю то же самое, – сухо проговорила Федра, аккуратно складывая свое послание.

Агнес взяла письмо.

– Мы должны надеяться, Агнес, что мистер Толбот поведет себя как джентльмен, – сказала Федра наконец. – Боюсь, мне все же придется посвятить его в наши дела. И рассказать ему все о Милли и о Тони.

Услышав это, Агнес побледнела.

– О Господи, мисс! – воскликнула она. – Мистер Хейден-Уэрт будет страшно недоволен. Он точно рассердится.

Федра плотно сжала губы.

– Возможно, Тони Хейден-Уэрту следовало подумать обо всем этом раньше, до того как другие приступили к исправлению его ошибок, – ответила Федра. – Ему следовало очень хорошо подумать перед тем, как укладывать в свою постель несчастную служанку из таверны.

Агнес покачала головой.

– О, вы не знаете Милли, мисс, – со вздохом проговорила служанка. – Она сама хотела этого. И была в себе очень уверена. Именно поэтому она и сбежала в Лондон.

– А Присцилле теперь приходится расплачиваться за все это, – проворчала Федра. – Ее мать исчезла, а ее отец за тридевять земель и ничем нам помочь не может. Так что этот замечательный красивый ребенок остался сиротой.

Агнес всплеснула руками.

– Может быть… – заговорила она, неловко пожимая плечами, – стоило бы рассказать обо всем его сиятельству?

Голова Федры резко дернулась.

– Стефану? – бросила она. – Нет, Агнес, нет. Это неразумно. Не сомневайся, я в этом абсолютно уверена.