Соблазн на всю ночь

– Что же касается работы, то вы знаете, отец, как я к этому отношусь. Я готов стать вашим заместителем. Мне хотелось бы, чтобы люди знали, что я имею доступ ко всем секретным документам и могу контактировать с персоналом. Они должны понять, что вы доверяете мне.

Хокстон окинул Тристана взглядом инквизитора.

– Да, я понял твою мысль, – тихо пробормотал он. – И все это для чего?

– Я начал составлять список, сэр, – сказал Тристан. – Список клиентов, которые посещают заведение мадам Востриковой. И мне был разрешен только ограниченный доступ к документам.

– Я тебе уже говорил, что подобные дела числятся у нас под знаком строгой секретности, – сказал Хокстон. – Я удивлен, что тебе вообще удалось получить хоть какую-то информацию.

– Я часами наблюдал за домом, – признался Тристан. – Опрашивал всех вокруг, подкупал служанок из расположенных в этом районе домов. У меня уже дюжина имен в списке.

Лорд Хокстон не смог скрыть удивления.

– И, как я понимаю, все очень и очень состоятельны, – сказал он. – Да, порок стоит дорого.

– Как ни странно, но не все эти клиенты богаты, – сообщил Тристан, начав ходить по ковру взад-вперед. – Но все они, что называется, влиятельны. Это офицеры из высших эшелонов власти, члены парламента, чиновники из различных министерств.

Хокстон наклонился вперед, на его лице появилось заинтересованное выражение.

– Да? Продолжай, пожалуйста.

Тристан заглянул отцу в глаза.

– Известно, что мадам Вострикова заключает с клиентами что-то вроде делового контракта.

Хокстон медленно поднял голову.

– Она просит клиентов сначала изложить свои требования, а потом выставляет им цены, – сообщил Тристан. – В этом контракте подробно все оговаривается. Также указываются и временные рамки. Если договор составляется на длительное время, то производится помесячная оплата за какую-либо женщину.

– Весьма и весьма неосмотрительно, – произнес лорд Хокстон.

– Когда просыпаются сексуальные аппетиты, то мужчина напрочь забывает о какой бы то ни было осмотрительности. Низменные помыслы диктуют свои правила. – Тристан усмехнулся. – Волнения начинаются потом, когда фантастические суммы бывают уже выплачены, а удовольствие получено.

Лицо лорда Хокстона покрылось смертельной бледностью. Его руки, казалось, были сделаны из воска. Тристан заглянул отцу в глаза и внезапно понял, какие чувства сейчас им завладели. Отец, разумеется, думал в эту минуту о своем собственном браке. Как отчаянно он любил ту женщину, деликатную, хрупкую, желанную, ту, которую отвергло общество, сочтя недостойной его, великого и могущественного лорда Хокстона!

Что ж, ему тоже пришлось заплатить свою цену.

Тристан кашлянул.

– Сексуальные извращения – это своего рода наркотик, – продолжал он. – Сначала мадам дает только попробовать вам вкус того, что вы желаете. А потом она превращает вас в рабов, жаждущих снова получить то наслаждение, которое вы имели несчастье отведать.

– А если кто-то пытается соскочить с крючка, всплывают всякие контракты с фантастическими суммами и подписями под ними?

Тристан кивнул:

– Да, все так и есть. Многое известно пока только по слухам, – заметил он, – но у меня нет оснований не доверять им.

– Боже мой! – Сухая узловатая рука лорда Хокстона сжалась в кулак. – Так у тебя есть список?

Тристан достал из ящика письменного стола листок бумаги и передал его отцу.

Выцветшие глаза Хокстона заскользили по списку имен.

– Господи! – сказал он. – Ты уверен в этом?

– Разумеется. – Тристан взял из рук отца список и подошел с ним к лампе. Поднял стекло и поднес листок бумаги к огню. Они оба молча стали смотреть, как скручиваются, приподнимаются края бумаги и как огонь быстро превращает белый аккуратный квадрат в пепел.

– Да, – наконец проговорил Хокстон. – Да, я думаю, так будет лучше.

Тристан отправился на Лонг-Акр пешком, надеясь, что небольшая прогулка освежит его. Он был доволен собой – он выполнил поручение отца, и лорд Хокстон дал ему понять, что оценил его услугу. Сейчас мнение отца стало для него важным. И отец с радостью поддержал так внезапно начавшую зарождаться между ними дружбу.

Дома на письменном столе он нашел конверт, запечатанный красным воском. Повертел его в руках. Это ему ни о чем не говорило. Затем он торопливо вскрыл его.

«Вы хотели, чтобы я назначила вам время и место. Завтра ночью. В половине десятого.

Особняк напротив дома, в котором жил Горский.

Спросить миссис Томпсон».

Миссис Томпсон? Кто такая эта миссис Томпсон?

Вдруг в его сознании мелькнула догадка, и он тихо присвистнул. Записка была написана красивым каллиграфическим почерком, для написания использовалось тонкое перо, и ни одной помарки, ни одной капли чернил. Бумага была матовой, цвета слоновой кости, и очень дорогой. Тристан точно знал, кто написал эту записку. Ему казалось, что он видит, как эта женщина пишет письмо.

Особняк напротив дома, в котором жил Горский… Она имеет в виду дом, расположенный напротив борделя Востриковой. По его спине пробежал холодок, и Тристан почувствовал странное возбуждение.

Господи! Значит, он все-таки не ошибся.