Соблазнение без правил

Толпа закружилась, и Лия оглянулась, ища знакомую высокую широкоплечую фигуру. Он не приходил в кабинет отца всю неделю, и она хотела знать почему. Рафаэль не сказал ей ничего. Просто однажды ночью не пришел. Она говорила себе, что это всего лишь случайность, ничего серьезного, но он не пришел и на следующую ночь, и на следующую тоже.

Лия не могла поговорить с Рафаэлем, хотя и пыталась тайно выпросить у него аудиенцию, потому что по-другому поговорить не получалось. Но все ее просьбы отклонили. Она начала думать, что он избегает ее, но не понимала почему.

Она сказала что-то плохое? Или, может, сделала? Во время их последней встречи разговор перешел на личные темы, но это же не причина? Может, она обидела его…

Сердце застучало быстрее, а ладони вспотели. Лия хотела отойти, пройтись и осмотреться в надежде найти его, потому что стоять здесь внезапно оказалось невозможным.

Пробормотав извинения Матиасу, она пробралась сквозь толпу, пытаясь выглядеть так, будто куда-то идет, хотя на самом деле искала только Рафаэля.

Потом, подумав о том, что Рафаэль, наверное, не пришел, она увидела высокую фигуру. Он стоял в одной из беседок, как обычно, окруженный людьми. С ним говорила женщина, потрясающая блондинка в красном платье с глубоким декольте, и он смотрел на нее тем напряженным серебряным взглядом, от которого у Лии перехватывало дыхание.

Рафаэль был в официальном вечернем костюме, полностью черном, даже рубашка, а с высоким ростом, телосложением воина и врожденной властью казался самым харизматичным человеком здесь.

Но только Лия знала о нем то, чего не знали другие. Например, как он выглядел в полночь, расслабленно попивая виски. Как откидывался на спинку кресла, без пиджака или галстука, с расстегнутыми верхними пуговицами рубашки и закатанными рукавами. Как они разговаривали о ерунде, ни о чем, например, о триллере, который он читал. Или о последних научных достижениях, о которых он слышал, потому что ему нравилась наука, особенно техника, и нравилось быть в курсе событий.

Как она глупо пошутила, а он засмеялся.

Никто не знал, как Рафаэль улыбается. Кроме нее.

Лия пыталась успокоить себя тем, что у нее было что-то, чего не было у женщины в красном, надеясь, что от этого станет легче. Что она не будет ревновать. Она собиралась выйти за Матиаса, а регент — не для нее. Рафаэль старше, опытнее, сильнее… и так далее.

Не имело значения, что блондинка флиртовала с ним.

Он не принадлежал Лие и никогда не будет принадлежать.

Лия уже собиралась развернуться и пойти обратно к Матиасу, как вдруг Рафаэль взглянул на нее.

Их взгляды встретились.

И она знала, что проговорилась о том, о чем не стоило упоминать, и он увидел это в ее взгляде. Всю ее душу.

Он не отводил глаз, просто смотрел.

У Лии не было никакого опыта общения с мужчинами, за исключением Матиаса, который считался другом, но не более того. Конечно, она знала, что такое сексуальный голод и страсть, но только теоретически.

Хотя сейчас она чувствовала, как внутри ее разгорается огонь, горячий прилив, который душил, и это было видно в глазах.

Он тоже это чувствовал.

Секунду они смотрели друг на друга, но время ощущалось, как часы, дни. Вечность. Затем, не торопясь, он снова посмотрел на женщину перед собой и продолжил разговор, будто ничего не произошло.

Лицо Лии вспыхнуло, а глаза наполнились слезами. В груди что-то болезненно сжалось, но она не знала почему.

Он не мог внезапно прекратить беседу с женщиной и подойти поговорить с ней, когда все за ним наблюдали.

Их дружба — как еще это можно назвать? — была и оставалась секретом.

Лие пришлось проглотить боль, зарыть ее глубоко внутри себя и вернуться к Матиасу.

Но сейчас ей не стоило уходить. Матиаса здесь не было, как и преград между ними с Рафаэлем.

Поэтому она встала напротив него и заглянула в горящие глаза.

— Покажи, — сказала она.

Она была так близко, смотрела на него как теми ночами, когда они спорили на темы политики и философии. Прямо, бесстрашно, с вызовом. Блеск в ее глазах был таким же глубоким, ноющим синим цветом с теплым свечением в центре, как темный сапфир.

Но Рафаэль злился, чувствовал, как теряет контроль.

Злился на то, что она хотела его, на то, что сказала, что та ночь что-то значила, хотя им обоим жилось бы легче, если это было бы не так.

Злился на вопросы, которые она ему задавала, пыталась залезть под кожу.

— Но все это — лишь грани тебя. Я не знаю всего…

Ему удалось сбить Лию с толку, обратив вопросы против нее самой, но это в какой-то степени обернулось против него. Он понятия не имел, что она долго его желала или что так страстно переживала их ночь.

«Ты не знаешь ее так же хорошо, как она тебя, верно?»

Возможно, не знал. Возможно, он был виноват так же, как и все остальные, относясь к Лие как к невинной и чистой наследной принцессе, а не как к резкой, умной, огненной женщине, которой она на самом деле была. Женщиной, а не девочкой. Женщиной со своими потребностями и желаниями, такими же страстными и насыщенными, как и его…

Рафаэль должен был контролировать себя. И не спускать свой голод с цепи, потому что это было опасно.