Соблазнение на Коста-Рике

— Я думаю, что тогда мы отдалились от отца. Он был… — Бенуа изо всех сил пытался найти правильные слова, чтобы описать его. — Он был непредсказуем. Никогда не знаешь, в каком он будет настроении. Он был обаятелен и щедр, когда был в хорошем настроении, но большую часть этого хорошего настроения он дарил другим женщинам вне дома. А когда ему было плохо, он бушевал, ругая нас или нашу мать за какую-то воображаемую обиду.

Воспоминания о тех временах нахлынули на него. Злобные крики отца, его гневное яростное лицо…

— Он мог быть параноиком и в ярости. Отчасти поэтому он был так опасен в качестве генерального директора. Правление думало, что жена и семья успокоят его, но я думаю, что из-за нас его состояние только ухудшилось. У него был брак по расчету с моей матерью. Я уверен, что она не знала, во что ввязывается, поэтому решила сбежать.

Он провел большую часть своего детства, защищая Ксандера от гнева отца и пытаясь хоть как-то заменить сбежавшую мать. Так что да, он кое-что понимал в чувствах Скай к своим сестрам. Но он также знал, что происходит в душе, когда твои чувства оказываются преданными. С той ночи, когда его мать ушла, он всегда пытался защитить Ксандера, присматривать за ним, нести на себе всю тяжесть ярости своего отца. А брат отблагодарил его тем, что переспал с Камиллой.

— Что случилось с твоей матерью? — спросила Скай.

— Она умерла примерно через два месяца после отъезда, попала в автомобильную аварию в Италии.

— Сожалею.

— Не стоит — ты просто должна это знать. Ведь моя семья предположит, что мы знаем друг о друге подобные вещи. Значит, нам нужно лучше узнать друг друга, так что продолжай спрашивать.

Он посмотрел на нее. Она подвернула ноги под себя, а на колени положила легкий плед. Краснота в ее волосах смешивалась с темным деревом, а бледность ее кожи отражала бледные стены. У нее была тысяча фактур. Гладкая, мягкая, острая, сильная…

— Почему ты решил, что я девственница?

Он удивленно посмотрел на нее. Он не ожидал, что она спросит об этом. Ее пальцы теребили плед, и было ясно, что вопрос был для нее крайне неудобным. Он мог солгать ей. И ей, и ему было бы легче. Менее… опасно. Но это был не его стиль.

— Кажется, у тебя отсутствует контакт с твоей чувственностью, — сказал он, задаваясь вопросом, покраснела ли она, или это была игра света. — Похоже, ты не очень хорошо осознаешь эту часть себя. Ты одеваешься как секретарь.

— Я и есть секретарь. Ну, офис-менеджер, но это ничего не меняет.

Он улыбнулся.

— Но ты была не в командировке, когда приехала в Коста-Рику, чтобы встретиться со мной. Хотя дело не только в одежде. Это просто… — протянул он, избегая правды, которую чувствовал в душе.

— Что это? Просто скажи мне, — сказала она, наконец встретившись с ним взглядом.

Он сжал челюсть.

— Ты не ведешь себя так, как будто кто-то когда-то доставлял тебе удовольствие.

Скай стиснула зубы, чтобы смолчать. Потому что она чувствовала, что может реагировать очень бурно. Смущение, гнев, боль, возбуждение, плач, крики, рыдания.

Все эти эмоции рвались наружу. Бенуа был прав, она была почти что девственницей.

— Алистер был… мы были молоды.

Почему она защищала его? Потому что они были молоды. Они не знали лучшего. У них не было опыта.

— Насколько молод? — живо спросил Бенуа.

— Мы не нарушали законы, — сказала Скай с легкой улыбкой. — Мы официально встречались. Он просто…

— Оказывал на тебя давление? — Бенуа замер.

— Нет. Не так, как ты думаешь. Мы были вместе последние два школьных года. Я даже не знаю, чем я так привлекла его, даже сейчас не понимаю. Мы почти не виделись. Я была так занята делами сестер и школой. И он был терпеливым, добрым и понимающим. Но когда пришло время перейти к следующему этапу в нашей жизни после школы, он подумал, что я поеду с ним в Лондон.

— Ты не хотела?

— Я хотела. Но Саммер собиралась сдавать выпускные экзамены в школе, Стар тоже. Я не могла уехать. Ему было больно, грустно. И… — Она пожала плечами, не находя слов.

— Ты переспала с ним, потому что не могла поехать с ним в Лондон?

— Я хотела, чтобы у него было то, что он хотел, — сказала она, и ее щеки запылали. Сейчас, оглядываясь назад, она понимала, что сделала глупость.

— Но ты хотела?

— Да, — ответила она. Она хотела, чтобы ему было хорошо.

— Ты не должна делать из себя такой подарок. Твоя сексуальность, твое удовольствие — это не то, что нужно отдавать. Ты можешь поделиться им, но в то же время ты должна оставить это для себя.

— Тебе нужно еще что-нибудь узнать о нем или мы закончили? — выдавила из себя Скай.

— Ты можешь спрашивать меня о чем угодно, — сказал он, и тон его голоса сразу стал приветливее, за что она была ему бесконечно благодарна. Потому что то, что он сказал, вызвало у нее тепло, боль и радость одновременно.

— И о твоих подругах? Нет, спасибо.

— Действительно? Ты не хочешь меня ни о чем спросить?

— Не особенно. Хотя… Нет. Вообще-то, я и знать не хочу, — сказала она, смеясь, и потянулась к стоявшему на столе бокалу с вином. Вино было сухим с фруктовым оттенком.