Соблазненная дьяволом

Лежа на боку посередине странного леса и наблюдая, как из-за деревьев к ней ползет туман, Эмма была готова легко поверить в привидения и даже в более зловещие силы тьмы. Казалось, что призрачные завитки тумана колышутся и клубятся, сливаясь в чуждые, но весьма узнаваемые образы: череп с пустыми глазницами, рычащий волк, манящий палец, приглашавший ее встать с импровизированной постели и пойти навстречу своей судьбе.

Эмма повернулась на другой бок, почувствовав себя одной слишком капризной героиней из готического романа, который Эрнестина прятала между страниц Библии, когда не видела мать.

Ее ведь похитила с собственной свадьбы банда горцев. Ей есть чего бояться посильнее парочки неугомонных привидений.

Джейми все еще сидел, пристально глядя в догорающий костер, и пустой кувшин из-под виски покачивался в его крепких загорелых руках.

Его люди уже мирно храпели на разложенных походных постелях, оставив его один на один с ночной тьмой. Дрожащие тени скользили по его волевому подбородку и по щекам. Интересно, какие образы ему мерещатся в этих догорающих языках пламени, подумала Эмма.

Может быть, он видел лицо невинной молодой девушки, которая глупо доверила свое сердце человеку, рожденному быть ее врагом? Или морщинистое лицо Хепберна, мстительного старика, который скорее отвергнет само существование своего внука, чем признает, что его сын влюбился в дочку Синклера?

Действительно ли Джейми требовал от Хепберна выкуп в обмен на ее возвращение? Или это было наследство, которое по праву принадлежало ему?

А если Хепберн ему откажет, не придется ли ей расплачиваться? Не найдут ли в пустом лесу ее тело? Не ее ли призрак будет скитаться в туманную ночь, не имея даже любимого, который будет проплывать рядом?

Или месть Джейми будет еще более жесткой?

На этот раз дрожь, прокатившаяся по телу Эммы, не имела никакого отношения к привидениям. Эта дрожь была вызвана опасной властью, которой может обладать над женщиной смертный мужчина. Те несколько мгновений в постели Мьюиры, от которых перехватило дыхание, позволили ей только почувствовать вкус этой власти. Если он в полную силу испытает на ней свою власть, еще неизвестно, выживет ли ее тело или ее сердце.

И все же здесь, в этом темном и запретном лесу, когда она видела Джейми и знала, что он присматривает за ними за всеми, Эмме было, как ни странно, спокойно. Уставшее тело расслабилось, и у нее начали закрываться глаза.

Пронзительный крик разорвал мирную тишину.

Не зная, сколько она проспала, Эмма быстро села, чувствуя, как звенит от тревоги каждый нерв в ее теле.

Это был тот же крик, что они слышали раньше, но на этот раз он раздался намного ближе и имел ужасное сходство с женским визгом. Он звучал как крик женщины, которая сейчас потеряет все, что ей дорого, но она ничего не может сделать, чтобы предотвратить это.

Эмма прижала руку к колотящемуся в груди сердцу. Она слышала, как храпят люди Джейми, которых этот дикий звук ничуть не потревожил. Задумавшись, не явился ли этот крик обыкновенным отголоском ночного кошмара, который она не помнит, Эмма оглянулась, посмотреть, услышал ли его Джейми.

Огонь погас. Джейми исчез.

— Мистер Синклер? — прошептала Эмма, пробираясь сквозь густой подлесок, окружавший их лагерь. — Мистер Синклер, вы здесь?

Но ее слова наткнулись на тишину, такую же плотную и насыщенную, как повисший над ними туман. Ладно хоть ей не ответили этим ужасным криком. Если бы она услышала его снова, то точно бы выпрыгнула из башмаков Бона.

Эмма отодвинула в сторону завесу из вьющейся дозы и сделала несколько шагов в глубь леса. Туман полз за ней следом, словно белая вуаль, затмевая собой все, даже самый яркий лунный свет. Эмма не знала, что заставило ее идти следом за Джейми. Она лишь знала, что ей невыносима мысль о том, что он бродит по этим лесам, где были убиты его родители, совершенно один.

Эмма не собиралась уходить от лагеря слишком далеко. Оглянувшись, она отметила для себя, что сквозь деревья видно успокаивающее пламя костра.

Громкий хруст, как будто чей-то сапог наступил на сухую ветку, заставил ее вновь повернуть голову.

— Мистер Синклер? — тихо позвала Эмма, вместе с туманом продвигаясь вперед. — Джейми? — с надеждой шепотом добавила она.

Это имя звучало для нее невыносимо интимно, как ласка на губах.

Казалось, что лес затаил дыхание, стояла зловещая тишина, которую нарушал лишь шорох листвы на осинах.

Разве это не она твердила людям Джейми, что они живут в эпоху Просвещения? Эмма не была суеверной. И не была невежественной. Но даже при всем при этом ей все труднее было не обращать вниманий на атмосферу нависшей опасности, которая усиливалась с каждым ее шагом.

А что, если эти леса действительно прокляты? А если этот жалостливый крик не что иное, как ловушка для глупого путника? Разве Джейми со своими людьми уже не потерял своих товарищей под этими деревьями?

Судя по рассказам, один исчез бесследно, а второй направил свою лошадь прямо со скалы. Интересно, сколько еще несчастных душ пропало или погибло в этом месте с той самой ночи, когда здесь были убиты родители Джейми?