Соблазненная во тьме (ЛП)

Мэттью провел ногтями по своей груди, и, задев сосок с такой силой, что заставил себя самого поежиться, толкнулся бедрами в кулак.

- Селия подняла флоггер и хлестнула Малыша по груди. Малыш вскрикнул и попытался согнуться пополам, но мужчины, удерживающие его, не позволили ему этого сделать, демонстрируя гостям ярко-красную линию на его груди. Малыш зарыдал...

Мэттью представлял себя на месте Малыша, стыдясь того, что эти картинки были столь возбуждающими, столь разрушающе приятными... в его глазах стояли слезы, потому что он знал, что это неправильно. Было неправильно слушать голос Оливии. Было неправильно слушать об унижениях Малыша. Это было неправильно! Неправильно! Неправильно!

Мэттью кончил. Сильно. Сперма брызнула ему на грудь, обжигая кожу в расцарапанных местах, но тем не менее, даря ему блаженство. Он тяжело и гулко дышал, слушая в темноте голос Оливии.

Потянувшись к диктофону, не выпачканной в сперме рукой, он его выключил. В конце концов, все это не имело значения.

Он снова был твердым. Он уже давно не позволял себе получать такого рода разрядку, и его члену не хватило спешного самоудовлетворения. Но он отказывался повторно слушать запись. Отказывался.

Вскочив с кровати, он направился в душ, чтобы смыть с себя позорное удовольствие.

Клуб. У него всегда был клуб. И неважно, что Мэттью всячески старался избегать его - в итоге, он всегда оказывался там. Он знал, где мог найти то, что требовалось его подсознанию.

Выйдя из душа, он быстро надел джинсы и рубашку. Ничего черного, ничего, что выдавало бы в нем доминанта. Он не выносил, когда жаждущие сабы подсаживались к нему, думая, что все, о чем он мечтает - это перекинуть их через свое колено. Он всегда отправлял их обратно в слезах, стыдясь того, что он не мог дать им то, чего они хотели.

Он пытался. Пытался быть таким, как им нужно. Но это всегда плохо заканчивалось.

Глава 11

День 10:

Мэттью проснулся с неприятными ощущениями во всем теле. Медленно наклонив голову вперед, он заворчал, когда прострелившая шею боль, осела между плечами. Почувствовав слабость, он снова рухнул на кровать. Очевидно, будет гораздо сложнее, чем он думал.

С каждой секундой, его разум прояснялся все больше, и вскоре, его сердце лихорадочно забилось. Прошлой ночью он был в клубе.

- Мэттью? Это ты?

Мэттью застонал. Нет. Нет, нет, нет, нееееет.Зарывшись лицом в подушку, он не мог не заметить, что его член затвердел. И дело было не только в утреннем стояке. Он вспоминал.

Мэттью вздрогнул, услышав знакомый голос. Ее голос.

- Блять! - выругался он шепотом.

Как он справится с этим? Как объяснит?

Кто-нибудь другой! Был бы это кто-нибудь другой, все было бы в порядке. Но нет.

Когда он, наконец, набравшись храбрости, повернулся на стуле, то увидел рядом с собой именно ее.

Ее рыжие волосы были распущены, струясь мягкими волнами по спине. На ней была белая блуза, запахивающаяся на талии, и завязывающаяся сзади. В вырезе блузки слегка виднелась ложбинка между грудей, что было достаточно для того, чтобы вызвать мужской интерес, но недостаточно, чтобы разглядеть, что же скрывалось под этим обтягивающий лифом. Ее образ завершался черной кожаной юбкой до середины бедра и туфлями на металлических шпильках.

Лицо Мэттью тут же вспыхнуло, покрывая его щеки стыдливым румянцем. Особенно, когда он вспомнил о том, как пытался объяснить ей свое присутствие.

- Мне нужно было выпить.

- Ох, поверь, я тебя так понимаю. Хотя во время сессий я не пью, - равнодушно сказала она.

Мэттью задался вопросом, какого хрена она могла оставаться такой равнодушной. На самом деле, он задавался этим вопросом в течение всей ночи.

Он знал, что большинство людей считали его холодным, профессиональным и отстраненным, но за ней такого не наблюдалось. Она разнесла в щепки весь тщательно возведенный им самоконтроль, и сделала это, не потеряв ни грамма хладнокровия.

- Я здесь не для сессий. Мне просто нужно было выпить, - сказал он.