Соблазнить герцогиню

Где-то было открыто окно, и герцог почувствовал запах сигарного дыма. А потом услышал громкий мужской смех.

— Черт возьми, где же Фэллон? — проворчал Филипп.

Дворецкий всегда встречал его у двери — казалось, он являлся такой же необходимой принадлежностью холла, как и сама дверь. Но на сей раз дворецкого не было на месте, и Филипп, окинув взглядом холл, в ярости прокричал:

— Фэллон, где ты? Немедленно иди сюда!

И в тот же миг в холле появился дворецкий, очевидно, он находился где-то. И с первого взгляда было ясно, что старик крайне взволнован.

— Где она? — спросил Филипп.

— В гостиной, ваша светлость, — ответил Фэллон, побледнев. И тут же поспешил за хозяином — тот стремительно зашагал в сторону коридора.

— Сколько их? — спросил герцог на ходу. — И почему мне сразу не сообщили?

— Я пытался, ваша светлость. Я послал слугу, но… — Дворецкий умолк и несколько раз кашлянул.

— Так сколько же их? — Внезапно остановившись, Филипп пристально взглянул на дворецкого.

Старик в испуге попятился.

— Д-двенадцать… по последнему подсчету, в-ваша светлость.

Герцог снова зашагал по коридору. Дворецкий от него не отставал.

— Среди них есть женщины?

— Нет, ваша светлость, все мужчины. Кроме самой миледи, конечно.

Остановившись перед дверью гостиной, Филипп какое-то время прислушивался. Услышав веселый смех, повернулся к дворецкому и со зловещей улыбкой проговорил:

— Да, разумеется. Кроме нее, все мужчины.

В следующее мгновение герцог распахнул дверь и переступил порог гостиной. Его не сразу заметили, так как восседавшая на диване Шарлотта, что-то рассказывая гостям, привлекала к себе всеобщее внимание. А рядом с ней сидели двое джентльменов, не отводившие глаз от ее слишком уж откровенного наряда (оказалось, что она переделала одно из тех платьев, что подарил ей Филипп, и теперь это платье больше открывало, чем скрывало).

Шарлотта первая заметила герцога. Улыбнувшись, она помахала мужу рукой:

— Проходите, ваша светлость! Мы очень рады вас видеть. Где же вы пропадали?

Филипп ничего ней не ответил. Окинув взглядом гостиную, он тихо, но отчетливо проговорил:

— Джентльмены, полагаю, вам пора покинуть этот дом.

Один из них гостей воскликнул:

— Но мы все знаем, ваша светлость! То есть знаем о разводе. Шарлотта рассказала нам… — Голос умолк под пристальным взглядом хозяина.

А герцог так же тихо сказал:

— Считаю до десяти. Тот, кто останется здесь после этого, должен будет предупредить своего секунданта о встрече со мной на рассвете. Имейте в виду, я не шучу. Кроме того, вы, наверное, догадываетесь, что я не боюсь никакого суда.

Поднявшись на ноги, Шарлотта заявила:

— Если ты сейчас заставишь моих гостей уйти, я пойду с ними.

— Один, — тихо произнес герцог.

Все остались на своих местах.

— Два.

Джентльмен, сидевший в дальнем углу, поднялся со стула и, откланявшись, направился к двери. Филипп узнал в нем виконта Мэсси.

— Три.

— Прощайте, моя дорогая, — сказал виконт Шарлотте. — Вернее, до встречи. — В следующую секунду виконт покинул гостиную.

— Четыре.

Еще двое гостей последовали за Мэсси.

— Пять.

Четверо гостей, сидевшие у камина, молча переглянулись и поспешно вышли из комнаты.

— Шесть.

Шарлотта повернулась к мужчинам, сидевшим рядом с ней на диване:

— Эдвард, Эндрю, вы ведь не оставите меня с этим ужасным человеком?

— Семь.

Ушли еще трое. Остались лишь Шарлотта, Эдвард и Эндрю.

— Восемь.

Эдвард, державший между пальцами сигару, повернулся к Шарлотте и что-то шепотом ей сказал.

Герцог же представил, как затолкает эту сигару гостю в глотку, если он все-таки не уйдет.

— Девять.

Эдвард поднялся и быстро прошагал к двери. Проводив его взглядом, Филипп подумал: «А жаль…»

— Десять.

Последний из гостей — тот, которого звали Эндрю и который заговорил о разводе — проворно вскочил на ноги и в следующую секунду исчез за дверью.

Шарлотта гневно взглянула на мужа и попыталась последовать за своими гостями. Но Филипп, удержав её за плечи, с усмешкой проговорил:

— Полагаю, тебя что-то огорчает. Вероятно, мое поведение.

— Больше всего меня огорчает твоя деспотичность и твое высокомерие, — ответила Шарлотта, презрительно фыркнув.

Филипп еще крепче сжал ее плечи.

— Неужели ты полагала, что я позволю этим субъектам находиться в моем доме? Ведь они только и думают о том, как бы стать твоими любовниками.

Шарлотта с вызовом вскинула подбородок:

— А почему бы им не думать об этом? И почему бы мне об этом не думать? Ведь ты же расхаживаешь со своей любовницей у меня под носом.

Герцог пристально взглянул на жену. Потом вдруг спросил:

— Ревнуешь, Шарлотта?

Она ненадолго задумалась.

— Что ж, может, и так. А это имеет какое-то значение?

Филипп не ответил. И казалось, он о чем-то напряженно размышлял, возможно, пытался понять, что же означали последние слова жены.

И тут Шарлотта вдруг прижала ладони к его груди и тихо, почти шепотом, спросила:

— Филипп, а ты хотел, чтобы я ревновала?

Герцог явно смутился.

— Видишь ли, я… — Он не знал, что ответить.