Соблазнить негодяя

Она хотела было разозлиться, понимая, что понадобилась ему только для того, чтобы отвлечься, но сообразила: то, что он не помнит подробностей их отношений, может оказаться выгодным для нее. И почему бы не воспользоваться этим? С той минуты, когда в ее жизнь вошел Джон, она стала такой лживой, что сама себе удивлялась. Любовь к Стивену Лайонсу, а потом и к его сыну стала позором для нее. Теперь ни один мужчина не возьмет ее в жены.

Ей предстояло столького добиться, а майору Лайонсу было почти нечего терять. Она уже показала себя прекрасной матерью и стала бы такой же хорошей женой. Благодаря браку Джон остался бы в ее жизни, а она — в его.

Неужели она и правда собирается продолжать этот фарс?

А что, если на самом деле он все помнит? Тогда он станет презирать ее. Осмелится ли она пойти на такой риск?

Мерси раньше никому из посторонних не говорила, что произвела Джона на свет. Эта честь принадлежала другой. Но женщина, которая его родила, отвернулась от него. Бросила его, потому что присутствие ребенка являлось угрозой для красивой жизни, о которой она всегда мечтала. Поэтому Мерси спасла его и, поскольку кормить грудью сама не могла, нашла кормилицу. Поначалу он сильно болел, и Мерси выхаживала его с маниакальным упорством. Она уже не могла видеть, как умирают люди, и на этот раз попросту не позволила смерти украсть его. Она неустанно боролась за него, пока не подорвала собственное здоровье.

Но за те тяжелые, страшные недели она полюбила Джона так, будто это она родила его. Она стала его матерью во всех смыслах этого слова. Она не строила планов на будущее ни для него, ни для себя. Она просто принимала каждый новый день.

За время, проведенное в Крыму, она усвоила: невозможно предугадать, что с тобой будет даже в следующее мгновение. Потом она увидела имя майора Лайонса в списке погибших и решила отвезти Джона к герцогине. Он был плоть от плоти ее сына.

Но страх, что Джона, которого она любила больше жизни, у нее отнимут, заставил ее назваться его матерью. Она знала, что этим навлечет на себя позор и унижения, но это было ничто по сравнению с той болью, которую она испытала бы, если бы ей не позволили быть частью его жизни. Она не могла объяснить бушевавший в ней материнский инстинкт, но разлука с ним разбила бы ее сердце.

Когда она узнала, что майор Лайонс жив, ее буквально затрясло от страха. Ведь он-то должен знать, что она не могла быть матерью Джона! Несмотря на то, что они провели вместе ночь.

Но, похоже, он не помнил той ночи. Даже ее саму он вспомнил с трудом. Потому ли, что она такая незапоминающаяся, или просто у него было столько женщин, что он начал путаться?

Нужно спросить его: кто я, по-вашему? Что, по-вашему, между нами произошло? Но что это даст, кроме еще большего унижения? Чего еще она может лишиться?

Джона. Единственного человека, который что-то для нее значил, который наполнял ее жизнь смыслом.

Она не могла открыть правду, не могла рисковать. Все внутри нее кричало, что нельзя продолжать эту игру. Но сердце не слушалось. Она пойдет на компромисс. Она не станет лгать, но и всей правды не откроет.

— То была всего лишь одна ночь. — Грубоватые слова наводнили ее воспоминаниями об их ночи. Она пережила унижение и бесчестье куда страшнее, чем позор, который ложится на мать, родившую ребенка вне брака.

— Темнеет. Нужно возвращаться, а не то ваш батюшка начнет разыскивать нас, решив, что я опять овладел вами.

Она развернулась, их взгляды встретились. Она попыталась увидеть в его глазах хоть какое-то объяснение тому, что он так неожиданно решил сменить тему.

— А как же Джон? Что мы будем делать с ним?

— Не знаю. Нужно будет это обсудить.

— Он не это. Он малыш. Ребенок. Счастье.

— Я имел в виду эту тему. Как же вы его защищаете!

— Он заслуживает лучшего, чем то, что имел до сих пор.

Стивен прищурился.

— Лучшего, чем мать?

Он хочет поймать ее на слове? Он знает правду? Он подозревает, что…

— Меня недостаточно. Я люблю его, но любовь не согреет, не утолит голода, не защитит.

— От кого его нужно защищать?

Она посмотрела в сторону.

— Ни от кого. Я имела в виду в общем.

— Вы останетесь на ночь, — сказал он и, не дожидаясь ответа, пошел к дому, заметно приволакивая ногу.

— Что значит «вы останетесь»? — спросила она, схватив его за руку.

Он дернулся, как будто ее прикосновение было ему невыносимо. И этот человек когда-то получал удовольствие от любого общения с женщинами! Да что же с ним случилось после того, как он покинул госпиталь?

Ей захотелось утешить его, как он когда-то утешил ее, но с чего начать?

— Нам еще во многом нужно разобраться, — сказал он. — Не бойтесь, у нас здесь комнат больше, чем нужно, и я уверен, что вас можно спрятать так, чтобы я вас не нашел.

Кивнув, она направилась к дому, а он пошел следом, пытаясь не отставать.

— Кажется, вы стали сильнее хромать, — мягко сказала она, замедляя шаг.

— Это от холода.

— Как вас ранило?