Соблазнитель

Подавшись вперед, Афина придвинулась ближе, ее колени касались моих голеней, а лицо оказалось на расстоянии поцелуя.

Она взяла меня за руки и посмотрела мне в глаза.

— Я помогу тебе развить собственную эмпатию и стать более духовно-просвещённым.

— А у меня есть выбор? — спросил я.

— Да, у тебя всегда есть выбор. — Ее большие зеленые глаза притягивали меня, как магниты, а ее милое личико обрамляли великолепные рыжие волосы. И снова я задался вопросом, как ей мог быть тридцатник, когда она выглядела не старше двадцати.

— Ты злишься на меня за то, что я смеюсь во время медитации?

Она одарила меня понимающей улыбкой.

— Вовсе нет. Смех — это высшая степень духовной силы, которая заряжает энергией и исцеляет. К тому же это важная составляющая многих духовных учений. Ты слышал о Будде?

— Нет, он был богом или кем-то в этом роде?

Она кивнула головой в сторону маленькой фигурки парня с большим животом, на лице которого застыла широкая улыбка.

— Нет, Будда не был богом, просто мудрым человеком, которого многие выбирали для следования по пути просветления. Одно из его учений гласило, что лучшее лекарство — это смех. Он рассуждал о том, как приятно и заразительно слышать смех детей.

Финн пожал плечами.

— Мне это не знакомо. Я никогда не видел ребенка.

— Но ты же видел маленьких ребятишек, верно?

— Угу.

— А ты заметил, какие они раскованные, когда смеются?

— Конечно.

— Отлично. Я не хочу лишать тебя чувства юмора. Скорее, я хочу помочь тебе использовать его в благих целях.

— Что это значит? — нахмурился я.

Афина положила руки мне на колени, и от этого у меня все затрепетало в нижней части тела.

— Юмор может быть броней, за которой прячешься, или факелом, чтобы освещать темноту для других. В любом случае твой юмор связан с твоей духовностью.

— Ладно. — Я подавил желание попросить ее провести руками по моим бедрам чуть выше.

— Если ты используешь юмор в качестве щита, это навредит в первую очередь тебе, потому что помешает тебе расти и развиваться.

Я одарил ее кривоватой улыбкой.

— Дорогая, я уже в восемнадцать лет вымахал почти до двух метров, навряд ли в свои тридцать четыре мне предстоит еще куда-то расти.

— Я говорю о твоем личностном росте, — произнесла Афина терпеливым голосом.

— А, ясно.

— Теперь закрой глаза и делай глубокие вдохи, как я. Сосредоточься только на своем дыхании и проговаривай про себя: «Я добр к людям, а люди добры ко мне».

Я сохранял невозмутимое выражение лица, когда повторял слова Афины, и очень старался прокручивать в голове забавную фразу, которой она меня научила, каждый раз, когда отвлекался. Но проблема заключалась в том, что мой разум не переставал кипеть, и, в частности, он не переставал думать о том, каково это — заняться сексом с Афиной. Она была такой миниатюрной, что я бы, наверное, поставил ее в любую позу, какую только мог себе представить. Мои губы изогнулись в улыбке, когда я представил ее обнаженной и стонущей от удовольствия мое имя. Было нелегко, но даже с головой забитой пошлыми мыслями, я сохранял спокойствие, дышал равномерно и держался за нежные руки Афины.

Через некоторое время Афина прошептала:

— Теперь ты можешь открыть глаза.

Последовав ее совету, я сразу же пожалел об этом, потому что ее красивые проникновенные глаза были полны любопытства, и у меня возникло ощущение, что она читает мои мысли.

— Правда, было замечательно?

Все внутри меня бурлило.

— Само собой, — согласился я, растягивая губы в улыбке.

— Ты почувствовал связь наших энергий?

— Да, было очень много связей.

Афина сжала мои руки.

— Я чувствую в тебе доброту, Финн, мне кажется, тебе будет полезно сосредоточиться на своей духовной энергии вот так на протяжении пяти дней.

— Возможно, — сказал я, подыграв.

Афина явно была довольна собой, и впервые я увидел, как она улыбается, не таясь.

— Я знала, что тебе понравится медитация.

То, как Афина улыбалась мне, приводило к нежелательной реакции. Она была и так хорошенькой, когда не улыбалась. Но когда она сияла от счастья, ее природная миловидность проявлялась на полную мощь. Наша близость и иррациональный интерес к моей персоне пробуждали во мне такое чувство, словно в холодный зимний день выглянуло солнце. Я сидел, купаясь в ее внимании, как будто она была солнцем, излучающим тепло и насыщающим витамином D.

— Если мы будем медитировать два-три раза в день, ты быстро повысишь свою выносливость, — добавила она.

Вместо того чтобы сказать, что она самая красивая женщина, которую я когда-либо встречал, я нацепил на свою физиономию игривую улыбку и блеснул юмором.

— Не беспокойся, милая. У меня хватит сил общаться с тобой столько раз в день, сколько ты пожелаешь.

Афина натянуто улыбнулась.

— Ты ведь понимаешь, что я говорю об ментальной выносливости, да?

— Да, я понял, но знай, на случай, если захочешь наладить со мной другого рода связи, физическая выносливость у меня тоже имеется.

Афина отпустила мои руки и резко поднялась с пола.

— Ты никогда не сдаешься, да, Финн?

Я тоже встал, подергав затекшими ногами.

— Смотря в чем?

— Сколько раз я говорила, что мне неинтересен секс с тобой?