Соблазнительная месть

Лондон вздохнула. Тревога ушла, ее сменила волна удовольствия, прокатившаяся по телу. Харрисон мог бы залечить ее сердечные раны. Если она позволит ему это сделать.

Но она не могла.

Ложь была между ними. С каждым днем обман пожирал все больше и больше. Ей так хотелось быть с ним, но она понимала, что чувство вины разрушит все хорошее, что может быть между ними.

Харрисон провел рукой по ее плечу, спустил бретельку маечки. Лондон ощутила порхание бабочек в животе. Прикосновение шелковистой ткани к коже усиливало нетерпение. Она вся дрожала, пока он целовал ей шею. Она хотела его. Все так просто, хотя при этом чудовищно запутано. А главное, неизбежно.

Его пальцы скользнули по кружевной отделке маечки, та соскользнула ниже, зацепилась за чувствительный сосок и совсем обнажила грудь. Еще один вздох.

– У тебя идеальная грудь.

От этих слов ее пронзило желание. Лондон запустила пальцы в его густые вьющиеся волосы.

– Я хочу, чтобы ты поцеловал меня здесь. Пожалуйста, Харрисон.

Но он не слушал ее, отстранившись, чтобы увидеть ее лицо. Его глаза потемнели от желания. Это усилило ответное желание и укрепило ее веру в свои силы. Нет, она отнюдь не невинная девушка и познала страсть. В ее жизни уже был жадный быстрый секс. Но сейчас она испытывала физическое чувство. Харрисон искренне нравился ей. В глубине души она чувствовала, что им может быть не просто очень хорошо, а потрясающе.

Роман с Линком продолжался три года, но Лондон ни разу не хотела его до боли. А с Харрисоном она почувствовала именно такое влечение, которое заставило ее однажды ночью, лежа в постели в одиночестве, взять дело в свои руки. Иначе бы она, наверное, сошла с ума.

– Ты намокла для меня?

От этих слов она захотела его еще сильнее.

– Да.

Его пальцы уже были у нее между ног, отодвигали тонкие прозрачные трусики, заставляя ее чувствовать невероятное удовольствие. Она покачнулась. Ей хотелось большего.

– Вижу, что да. А можешь стать еще влажнее?

– Не останавливайся. – Она говорила с трудом, вся во власти ощущений от прикосновений. – И увидишь.

Он хрипло рассмеялся.

– Я ведь попробую тебя на вкус?

– Харрисон.

Она дрожала всем телом. У нее подгибались колени. Он не даст ей упасть, подхватит, доведет до вершины неведомого удовольствия.

– Да, дорогая.

Его умелые пальцы ласкали так прекрасно, что казалось, будто она сейчас умрет от удовольствия. Даже пришлось зажмуриться и, набрав полные легкие воздуха, сказать то, что хотела сказать.

– Я не хочу, чтобы первый раз это произошло здесь. Отнеси меня в спальню.

Харрисону было все равно, где все произойдет, главное, чтобы Лондон была счастлива. Он подхватил ее на руки. Она радостно рассмеялась, обняв его за шею и целуя.

Спальня была в том же стиле, что и вся квартира. Спокойное и изящное оформление. Лишь пара отличительных штрихов: пушистый коврик, ваза с розами, дюжина свечей, отбрасывающих мерцающий свет на серые стены.

Только теперь он понял, что она все тщательно спланировала, пригласила его на ужин, но уже решила, что будет спать с ним. Ах, какая женщина!

Он поставил ее на ноги, обнял и долго-долго целовал. Словно электрический разряд прошел по всему телу, когда он почувствовал ее язык у себя во рту и распробовал на вкус ее желание. Яркий и чувственный поцелуй пробудил в нем сумасшедшие фантазии!

Сегодня он многое узнает о ней. И внутренний голос нашептывал, что его ждут удивительные открытия.

– Я без ума от твоих губ. Пыталась бороться с собой, быть благоразумной, но тщетно. Меня заводит даже твой голос.

Он, молча, погладил ее ягодицы, не желая прерывать откровение. С ней он ступил в нечто неведанное прежде, ее слова звучали райской музыкой.

– Насколько это тебя заводит?

– Кожа горит. Соски болят. Хочется, чтобы ты их ласкал губами.

Он застонал.

– Продолжай.

Эти слова было трудно разобрать, он прижался губами к ее плечу. Она положила руки ему на плечи, и его взгляду открылась соблазнительная шея. Он поцеловал и чуть прикусил ее. Лондон, сильно возбужденная, застонала.

– О, Харрисон.

И, несмотря на болезненное ощущение в брюках, он усмехнулся, подвел ее к кровати, на ходу избавляясь от рубашки и мокасин. Спустил с нее трусики, встал перед ней на колени, снимая их.

Лондон, дрожа, легла на кровать. Харрисон сбросил брюки и трусы, обнажая собственное возбуждение. Она жадно пожирала его глазами, развела колени, открывшись ему навстречу. При виде ее влажного естества Харрисон издал победный клич и, встав на колени на кровати, провел по ее телу пенисом, задержавшись на завитках волос, скрывающих место, где ему больше всего хотелось оказаться.

– Ты такая красивая. Особенно здесь.

– Правда?

– Ты не можешь этого оценить так, как я. Как же мне нравится, что ты такая чувствительная.

– Это ты разбудил во мне подобные эмоции.

Улыбаясь, он оказался у нее между ног, провел языком по самому жаркому месту. Она выгнулась ему навстречу.

– Предупреди девочку.

– Я не буду открывать рот и, прежде чем ты достигнешь оргазма, сведу тебя с ума.

– Так-то лучше.