Соблазнительные изгибы

– Мы и так уже занимаемся немыслимое количество часов, а я вообще-то планировал не историей с тобой заниматься, а, например, устроить тебе каникулы. – С легким рычанием он поднимает Бейли, и та заливисто хохочет.

– Знаешь, у тебя получилось. Эта маленькая поездка, в которую ты меня так беспардонно втянул, вылилась в полноценный отдых за целую вечность.

– Правда? Значит, ты сможешь прийти на матч? – Несмотря на улыбку, в его голосе звучит мучительная надежда.

Отрицательно качаю головой. Он хмурится и отводит взгляд.

– Пока мы здесь, я работаю, но, полагаю, университет обязан предоставить отпуск на двадцать четыре часа персоналу по окончании поездки, так что в четверг я относительно свободна, чего с нетерпением жду.

– Думаю, ты должна поблагодарить меня за эту возможность, – шутит Тобиас, дразня Бейли козырьком бейсболки. Маленькие ладошки тянут темные пряди; не проходит и секунды, как моя дочь наклоняется вперед, пытаясь укусить его. Тобиас притворно защищается. Тут малышка устремляет взгляд в мою сторону и тянется к моим волосам, но я отклоняюсь назад.

– Давай, мамочка, твоя очередь, – смеется Тобиас. – Она ведет себя грубо, да, Бей?

Вздохнув, распускаю волосы, позволяя им упасть на плечи, и Тобиас, не теряя время, хватает длинную прядь, чтобы пощекотать кроху. Бей радостно вертится, а я опять не могу удержаться от смеха.

Яркие глаза Тобиаса полны нежности. Его губы слегка изгибаются, и это так отличается от его фирменной ухмылки, что у меня пересыхает в горле.

Бейли не собирается останавливаться в своем восторге. Она визжит, и я хохочу в голос.

– Похоже, она в тебя влюбилась, – отсмеявшись, говорю Тобиасу. – Смотри, она просто жаждет твоего внимания.

Он переводит взгляд с меня на Бейли, и теперь его ухмылка полна тщеславия.

– Разумеется, – кивает он. – Все женщины хотят. – Он наклоняется вперед и корчит смешные рожицы, что вызывает новый взрыв восторга. – Все, кроме твоей мамы, Бей.

Мой желудок подскакивает к горлу, и кажется, Тобиас это знает, потому что не может сдержать озорной смешок.

Толкаю его в плечо, прежде чем встать с кровати. Подхожу к своей сумке и вытаскиваю расческу. Сажусь перед зеркалом и расчесываю спутанные волосы. И не могу отвести взгляд от кровати.

Тобиас сидит, подтолкнув под спину подушки, Бейли лежит на его груди. Он смотрит что-то в своем телефоне, придерживая ее за поясницу, чтобы Бей не скатилась. Малышка изучает его лицо: царапает челюсть, сжимает нос, проводит ручонками по скулам. Тобиас не возражает, похоже, ему это нравится. Но даже не это вызывает боль в моей груди, а то, как его губы слегка вытягиваются, когда он с любовью целует маленькие пальчики. Вероятно, инстинктивно Бейли ему нравится.

В этот момент его глаза устремляются в мою сторону и мгновенно находят мои в зеркале. Внутри у меня все переворачивается. Он не отводит взгляда, и я не уверена, как долго сижу с поднятыми руками, ведь я собиралась закрутить хвост.

Никто из нас не прерывает зрительный контакт, пока малышка не начинает суетиться. Она трет глаза, затем хнычет.

– Кажется, кто-то проголодался, мамочка.

Киваю, поворачиваюсь на стуле, а Тобиас встает с кровати с Бейли на руках.

Напоминаю себе, что еще бы хорошо не забывать дышать.

Он передает мне Бейли, но его руки не опускаются, а тянутся к моим волосам. Перебрасывает пряди мне на плечи и задерживает палец возле обнаженной ключицы. Одну прядь он протягивает Бейли.

– Ей ведь это нравится, верно?

Единственное, что мне удается, – лишь слегка качнуть головой.

Тобиас молчит еще мгновение, потом отступает назад, указывая подбородком в сторону своей комнаты.

– Пойду пока приму душ. Может, закажу что-нибудь в номер поесть…

– Хорошо, – шепчу я.

Наверное, он ждет от меня еще каких-то слов: что я не собираюсь ложиться спать, что я бы хотела съесть то-то и то-то, но я не могу заставить себя открыть рот.

Тобиас идет в свою комнату, но смежную дверь закрывает не до конца.

Устраиваюсь на кровати покормить Бейли, а сама задаюсь вопросом: что, черт возьми, я делаю? Кажется, я нахожусь на грани невозврата.

Не знаю, как поступить, но я знаю, чего хочу. И это отнюдь не самое правильное с моральной точки зрения желание.

Эгоистичное, но единственное. Безысходное.

Тобиас

– Если малышка проснется, мы услышим. Хотя бы потому, что находимся в трех метрах от нее. Или благодаря вот этому чудо-прибору. – Мейер поднимает радионяню.

Бросаю взгляд на межкомнатный проем.

– Насколько эффективна эта штука? Это ведь огромный отель, и здесь толстые двери.

– Да, не то что у меня дома, – смеется Мейер, но мне не смешно. – К тому же дверь наполовину открыта, – добавляет она. – Ладно, хорошо. Дома я дохожу до мусорных баков в переулке и прекрасно все слышу. И если тебя это успокоит, радионяня прошла главный тест: ужасное пение Бьянки в ванной.

Через спинку кровати смотрю на щель двери.

– Что ты делаешь? – удивляется она.

– Если еще немного наклониться, – хватаюсь за край матраса и пытаюсь сделать это, – тогда, мне кажется, можно увидеть манеж. – О, черт! – Соскальзываю с кровати и рассыпаю чипсы.