Соблазнительные изгибы

– Черт, – шиплю я, пытаясь снова набрать номер, но звонок не проходит.

В панике звоню Риду, к которому, я уверена, направился звездный питчер, но ответа нет.

В последнюю очередь набираю Бьянку, чтобы узнать, сможет ли она посидеть с Бейли, пока я найду Тобиаса… мне нужно перехватить его до того, как он найдет тренера.

– «Привет. Я занята, – щебечет автоответчик голосом подруги. – Оставьте сообщение, и если вам повезет, то скоро перезвоню».

Проклятье.

Сердце разрывается, я падаю на задницу и обхватываю ноги руками.

Смотрю в потолок, молясь о том, чтобы не попасть в ситуацию, о которой буду жалеть всю оставшуюся жизнь.

Именно с этой мыслью открываю почти забытое письмо из университета Флориды и перехожу по указанной ссылке.

Тобиас

Протиснувшись в дверь, решительно направляюсь к кабинету тренера, и сказать, что он удивился при виде меня, ничего не сказать.

– Тобиас? – Он отрывает голову от блокнота и медленно откладывает ручку.

– Я… – Прокашливаюсь, потирая затылок. – Я проходил мимо вашего дома, не увидел там машины, поэтому пришел сюда.

Выражение его лица подтверждает, что он меня явно не ждал.

– Что, не мог уснуть в предвкушении важной игры?

Киваю и позволяю себе рассмотреть фотографии на стене. Нет ни одной, где была бы красивая кареглазая девушка. Тренеры, спортсмены и звезды бейсбола. Дело всей его жизни. Если не вся жизнь.

– Что вы мне дали тогда? – вылетает у меня.

– О чем ты, не понял?

– После игры в Кэл Поли, когда я был в отключке. – Наблюдаю за его реакцией. – Так что вы мне дали, тренер?

Рид неторопливо откидывается на спинку кресла.

– Сынок…

– Нео сказал мне, что это за таблетки, вы ему дали такие же. Я ни черта тогда не помнил, и вы просто подсунули их мне.

– Не понимаю, о чем ты.

– Да ладно. – Бросаю удостоверение Мейер на стол. – Об этом вы тоже не знаете?

Рид заметно напрягается. Нетрудно догадаться, что в этот момент в голове у него роятся мысли о том, как бы выкрутиться, но он молчит. А когда наконец встречается со мной взглядом, в нем все сказано.

– Тобиас…

– Понять не могу, – трясу я головой. – Вы потратили три сраных года, подбадривая меня на каждом шагу. Выручали меня, когда требовалось. Освещали мой гребаный путь и вели по нему. Я думал, что вы доверяете мне. Уважаете меня. Что я чего-то стою в ваших глазах.

– Но так оно и есть, Тобиас… Я не сделал ничего, что заставило бы тебя думать иначе.

Хватаюсь за край стола и наклоняюсь вперед, чтобы наши глаза были на одной линии.

– Если это правда, тренер, тогда скажите, что Мейер не из-за вас делала все возможное, чтобы оттолкнуть меня. Она ведь ваша дочь, да?

Он напрягается.

– Наши с ней отношения тебя не касаются.

– Понимаю: я достаточно хорош на поле, когда делаю броски, но недостаточно хорош, чтобы любить вашу дочь, верно?

– Следи за языком, парень, – цедит он.

– Что, неприятно слышать правду?

Рид пожимает плечами и говорит с осторожностью:

– Тобиас, сам знаешь, ты был для меня номер один все эти годы. А она…

– Не надо. – Отталкиваюсь от стола и теперь смотрю на него сверху вниз. – Что бы вы ни собирались сказать – лучше не стоит. Не хочу услышать, что я важнее вашей плоти и крови, потому что это чушь собачья.

– Ты ведь так не считал, когда имел с этого выгоду?

– Я не знал! А если бы знал, то отдал бы ей все, что получал от вас. Без вопросов. Неудивительно, что она ничего не говорила про вас. Никто не будет рассказывать о том, кого стыдится.

– Хватит, Тобиас. Не надо вести себя так, будто ты святой.

– Дело не в этом, тренер. Речь не о моих личных качествах, а о том, насколько вы деликатны с ней.

– Больше, чем тебе кажется.

– Вы к ней относитесь так же, как к нам, игрокам?

Его глаза сужаются, щеки наливаются кровью.

– У вас действительно все под контролем, тренер, – продолжаю я. – Сначала вы убедили ее уйти, но затем увидели, как много она значит для меня, и попросили вернуться. Хотя вы не могли предположить такое, я прав? И я подозреваю, что ваша просьба была связана не с моими чувствами, а с тем, чтобы вернуть меня на поле в нормальном состоянии.

– Никто ее не убеждал и не переубеждал, Тобиас. Просто ты занимал все ее время. – Он внимательно смотрит на меня. – А значит, на других времени у нее не оставалось. Она нуждается в деньгах, и ей нужно было бросить тебя, чтобы вернуть прежний доход.

– Сами сказали, чтобы я занимался с ней каждую свободную минуту! – кричу я. – Вы говорили, что со мной она зарабатывает больше!

Он прищуривается:

– Так ты специально начал лажать с учебой…

– Бинго, – рычу я.

Я крал у нее время, лишил части заработка и отрывал от Бейли.

Какого хрена!

– Сынок…

Из моей груди вырывается ехидный смешок:

– Я вам не сын.

Смотрю в лицо человеку, на которого молился последние три года, на которого хотел быть похож, который дарил мне надежду, когда ее не было, который поддерживал меня, когда все летело в задницу, и понимаю, что ничего не знал о нем.

У Рида нет фотографий Мейер на стене. Как и Майло, кстати.

Он никогда о ней не говорил.

Он даже не заикался о том, что у него есть семья.

Все, что его волнует, – это его работа и карьера.