Соблазнительные изгибы

Рид за это время тоже никак себя не проявил. Не то чтобы я хотела от него каких-то реакций, но вообще-то странно, когда тебе говорят, что твоего ребенка увозят через всю страну, а ты и бровью не ведешь. С другой стороны, он никогда не считал Бейли своей.

– О чем призадумалась? – спрашивает подруга.

– О том, что не могу дождаться поскорее уехать отсюда, но в то же время не хочу этого. – Глаза скользят по лицу Бьянки, а губы начинают дрожать от подступающего плача. – Я ведь не сошла с ума?

– Нет, милая. Совсем нет, – шепчет она.

Грузчики, с которыми договорился дедушка Бьянки, идут в комнату дочки.

– Осторожно, – делаю рывок, но Бьянка оттаскивает меня.

– Позволь им выполнить свою работу.

– Ты права. – Плечи опускаются, и я в последний раз оглядываюсь вокруг.

Большая часть вещей остается – они не мои. Но хочется, чтобы то немногое, что принадлежит мне, доехало в целости и сохранности. Последнее, что мне сейчас нужно, – дополнительные расходы, а эти ребята вряд ли понимают, как нужно обращаться с детской кроваткой.

– Поверить не могу, что в следующем году тебя не будет рядом, – говорит Бьянка и сама же смеется над своими слезами. – Я буду скучать по тебе и Бей.

– Эй, ты чего? – промаргиваю слезы, стараясь не думать об этом. Одной во Флориде будет нелегко, но душевное спокойствие стоит тех трудностей, с которыми предстоит столкнуться. – У тебя каникулы, и сначала мы едем немного отдохнуть все вместе, а на каникулах нельзя плакать.

Подруга фыркает, отходит от меня и проводит тыльной стороной пальцев по глазам.

– Твою мать. Каникулы – это, конечно, хорошо, но ты обещала мне месяц – тридцать дней, а уезжаешь раньше. – Она поднимает автокресло Бейли. – Все, бери свою сумочку, клади ключ на стойку, и поехали.

Послушно делаю то, что она говорит, подхватываю Бей, усаживаю ее и забираюсь в машину.

Когда мы доезжаем до конца переулка, Бьянка колеблется и смотрит на меня.

– Команда сегодня уезжает. Последняя игра перед финальным матчем.

В груди предательски начинает щемить, меня захлестывает смесь боли и гордости.

– Они справятся. Кубок у них, я уверена. – Вздыхаю и смотрю на подругу. – Поедем, Би.

Она кивает сквозь слезы и поворачивает машину влево.

– Насчет кубка ты права.

Я оставляю университет Авикс и все, что с ним связано, позади.

В том числе и бо́льшую часть себя.

⁂

Ой! Сердце подскакивает к горлу, и я лечу к Бей: дочка еще не поняла, что ведерко, на которое она опиралась, перевернулось. Мы на пляже, и океан в десяти метрах от нас.

Что-то заставляет меня остановиться. После нескольких шлепков ладошками по песку ее локти сгибаются, она отталкивается и… встает.

Ты справишься, малышка.

– Смотри-ка! – мычит Бьянка, во рту у нее пакет чипсов, и по бокальчику дайкири в каждой руке.

Бейли вздрагивает и падает на песок, и я, чертыхнувшись, падаю рядом на колени.

– Малышка! – улыбаюсь я. – Тетя Би тебя напугала? – Поднимаю дочку и целую пухлые щечки. – Ты сама стояла! Слушай, перестань расти так быстро.

Бьянка смеется и бросает чипсы на шезлонг, а я отряхиваю попку и ножки Бей от песка, прежде чем усадить в манеж рядом с нами. Дочка тут же поднимается, цепляясь за сетку, и смотрит на нас через бортик.

Бьянка протягивает мне бокал.

– Не верю, что прошло уже три недели, – вздыхает она. – Слушай, а ты не можешь продлить свой отпуск?

– Могу, но не хочу. Бейли должна акклиматизироваться и освоиться в новом центре. Но ты можешь поехать со мной, ведь каникулы у тебя еще не закончились. Там не Гавайи, конечно, но все равно неплохо, – поддразниваю подругу.

– Ты сумасшедшая, если думаешь, что я не помогу тебе с распаковкой вещей и обустройством в целом! – кричит она.

Чокаемся и с наслаждением пьем дайкири.

Бейли начинает плакать, поворачиваюсь к ней, но она не смотрит на меня. Шмякнулась на попку, и маленькая губка недовольно выпячивается.

– Бей, малышка, что такое?

Делаю шаг к ней и… застываю на месте.

Дочка тянется, чтобы ее взяли на ручки. Но тянется не ко мне. В следующую секунду на меня падает тень, а затем я вижу его.

В шортах и футболке, черная бейсболка, по обыкновению, козырьком назад, он проходит мимо меня и останавливается перед манежем. Его мягкий смех посылает мурашки по моему позвоночнику.

Он наклоняется и поднимает Бей. Одной рукой обхватывает маленькое тельце, а другой берет крошечную ручонку. Вдыхает ее запах и только после этого поворачивается ко мне.

Рот у меня открыт от удивления, не могу и звука издать, и тогда он делает то, чего не делал целую вечность: выдает свою фирменную улыбку.

– Привет, малышка-репетитор.

Из меня вырывается что-то среднее между смехом и криком, когда он подходит ближе. Сердце бьется настолько сильно, что, наверное, это можно увидеть.

– Привет? – Сканирую взглядом каждый сантиметр его лица. – Ты стоишь передо мной на гавайском пляже и просто говоришь «привет»?

Он улыбается, отпускает ручку Бейли и обхватывает меня за шею. А затем притягивает к себе.

Мне хочется встать на носочки и поцеловать его.

Мне хочется оставить дочь Бьянке и исчезнуть с ним на некоторое время.

Мне хочется любить его и не отпускать.