Соблазны бытия

– Чарли, давай не будем снова начинать все тот же разговор. Согласна, наверное, домик всем нам понравится. Но я говорила совсем не об этом.

– Ты говорила, что вбухала несколько тысяч в контору этих, как выражается Иззи, «мальчиков». Ты хорошо подумала? А вдруг они не смогут расплатиться с тобой?

– Если я решаю что-то сделать, то делаю.

– Подумаешь, каких-то пять тысяч долларов! Пустяк. Отнюдь не причина, чтобы нам лишаться сна.

– Тебя это вообще не должно волновать, – сказала Барти. – А я очень верю в их успех.

– Зато я не верю. Как они вообще дошли до жизни такой? Это же, считай, банкротство. Барти, если они задурили тебе голову своими речами, могла бы посоветоваться со мной. Я бы тебя отговорил.

– Не будучи финансистом, дал бы мне ценный финансовый совет, так? А не ты ли незадолго до нашей женитьбы барахтался в глубокой финансовой яме?

– Ты используешь запрещенный прием, – сказал Чарли, ничуть не смутившись. – У меня были серьезные причины, и ты знаешь какие.

– Вот и у мальчиков тоже есть серьезные причины. Заказчики не торопятся платить. На крупных компаниях это не отражается, а мелкая фирма, как у мальчиков, может разориться. Если тебе угодно, я помогла им восстановить денежный поток.

– И какие же деньги ты вложила? Деньги «Литтонс»? Или Лоренса?

– Я вложила свои деньги, – ответила Барти и закусила губу.

– А-а, твои деньги. Прошу прощения, я забыл. Должно быть, приятно заниматься благотворительностью. Когда у самого ни гроша за душой, трудно помнить, что кому-то деньги некуда девать.

– Чарли, прошу тебя. Я же…

– Мама! Нам пора выходить! Мы умираем от желания туда попасть.

– Не смею задерживать. – Барти улыбнулась Дженне. – У меня куча работы. Поезжайте с Чарли. Я дождусь твоего возвращения. Надо успеть подготовиться, а то у меня завтра с утра важная встреча.

– Ты вечно работаешь, – вздохнула Дженна. – Это ненормально. Мама, надо и тебе наслаждаться жизнью. В мире существует не только работа.

Барти почувствовала, что начинает сердиться:

– Дженна! То, что я вечно работаю, позволяет нам, как ты изволила выразиться, «наслаждаться жизнью». Как знаешь, деньги с неба не падают. А твои развлечения стоят денег. Я…

– Дорогая, не надо об этом сейчас. – Чарли обнял Дженну за плечи, улыбнулся ей. Прежнего скупердяйского взгляда как не бывало. – Ты хочешь, чтобы у Дженны развилось чувство вины? Зачем это надо? Она и так знает, как много ты работаешь. Если хочешь остаться дома, это твое право. А мы решили устроить небольшой праздник вне домашних стен. Правда, девочки?

Дженна не ответила. Она хмуро взглянула на мать и вышла из комнаты. Вскоре Барти услышала, как все трое, весело переговариваясь, покидают дом.

Сегодня она намеревалась поговорить с Чарли о выделении ему определенного процента с доходов. У него это стало навязчивой идеей. Помнится, в один из вечеров, когда они прекрасно поужинали в ресторане вдвоем, потом вернулись, легли, занялись любовью, и Барти, удовлетворенная и счастливая, согласилась. Действительно, когда у Чарли появятся свои деньги, это решит немало проблем.

«Тогда я перестану чувствовать себя стоящим с шапкой в руке, – сказал он. – Мы будем спокойнее и счастливее».

Барти хотела заметить, что Чарли никогда не производил впечатление нищего, однако в тот момент ей было слишком хорошо, и она уступила его просьбам.

«Я переговорю с попечителями. Посмотрим, что они скажут. Но я еще до этого могу передать тебе определенную сумму. Можешь эти деньги вложить во что-нибудь или тратить так, как тебе нравится».

Ей сразу вспомнились слова Селии о финансовом неравенстве.

«Я буду хорошим мальчиком, – пообещал Чарли. – Буду следить за каждым долларом».

Барти улыбнулась и поцеловала его.

«Только не надо делать из меня чудовище, Чарли. Ты же знаешь, я не такая».

* * *

Буквально на следующий день Барти обнаружила, что Чарли задолжал своим букмекерам. Сумма была не такой уж большой – менее пятисот долларов, – но заставила ее задуматься. Разумно ли передавать ему крупную сумму? И если деньги уйдут в никуда, хватит ли у нее твердости характера сказать: «Извини, Чарли, больше не получишь»? А деньги у Чарли и сейчас летели словно в бездонную яму. Экстравагантность его трат становилась пугающей. Чарли словно подменили. Он ведь столько лет жил очень экономно и, как казалось Барти, четко понимал разницу между желаниями и возможностями. И вдруг – такая беспечность. Он стал часто ходить на винные аукционы, делал ставки на ящики редких вин, выигрывал торги и платил немыслимые деньги. Помимо этого, он покупал картины и антикварные вещицы, совершенно неуместные в их доме. Когда Барти жаловалась, по возможности мягко, на лице Чарли появлялось недовольство. Он обижался, говоря, что старался для нее. Позже наступал черед раскаяния. Однако такое поведение мужа тревожило Барти, и она затягивала сроки с выделением ему процента от доходов. Чарли это начинало все больше злить.

* * *