Собор берёзовый

Листопады осень телешат,
Щёки окон в лунной повители…
Губы в губы, приторно дыша,
Шепчутся девчонки на постели.

Колобродит в девочках любовь,

Тянет их в сердечную стихию.
Так на песню тянется слепой,
Так к рассвету тянутся глухие.

Чуть вздыхает сонная кровать,

Ходики танцуют неустанно.
И никак не хочется скрывать
Первые нечаянные тайны.

Эти тайны – взгляд исподтишка,

Эти тайны – встречи у калитки,
То к девчонкам просится тоска,
То воркуют радости излишки.

Ах, девчонки!

Слушайте меня!
Вы одно друг другу не сказали,
Как ночами мешкают, томясь,
Мальчики с открытыми глазами.

Как они мечтательны вдвойне!

И от них зависит, в самом деле, —
Долго ли в обнимку
                        при луне
Девочкам шептаться на постели.

«Помню детства милые обноски…»

Помню детства милые обноски,
Кто же ими не был окрылён?
Синие шершавые матроски
И пальто из сестриных пелён.

Помню с другом нравственную драку,

Сопли с кровью – важная ль беда?
Целовал я Тоньку-задаваку
За стальные пёрышки тогда.

А у друга перья не водились, —

И у школьной старенькой доски
Мы с Витьком бычатами сходились
И чесали вдоволь кулаки.

И кому б ни выпала победа,

Как туман, разведривалась злость.
Оставались вместе без обеда,
Что слезами Тоньке отлилось…

Помню всё усмешливо и тонко,

А верней – завистливо-остро,
Ведь Витьку навек досталась Тонька,
Ну а мне – паршивое перо!

Имя

Мне нравится имя моё – Василий.
Меня так по дяде назвать решили.
Он пал на войне за Москву и Россию,
За то, чтоб меня называли Василий.
Он был, говорят, невысокий и сильный,
Отцу моему приходился он вровень.
Глаза его были неистово синими,
И чуб разметался по самые брови.
Он был, говорят, озорник и девчатник,
И пуля не первой его целовала…
И плакала бабушка после ночами
И самым хорошим его называла.
И тут появился мальчишка крикливый,
Глаза его были немножко синими,
И щёки сияли, как ранние сливы…
И звать порешили мальчишку Василием,
А вот я и вырос,
Не слабеньким плаксой,
Порою душа неуюта просила,
Мне нравится имя моё, как ласка.
Мне нравится имя моё, как сила.
Я имя такое запачкать не смею,
Которое кровью война оросила,
Я имя такое по жизни сумею
Нести незапятнанным,
Славным
И синим.
И я не один на великой России
Горжусь, что меня называют Василий.

Тряпичник