Собор без крестов

Опихайленко с раскладкой в процентах и рублях подробно сообщил, каков был валовой доход, какая сумма

выплат была произведена в бюджет, в централизованные фонды, на заработную плату.

Сумма остатка прибыли была поделена им на среднегодовые основные и оборотные фонды участвовавших в

образовании прибыли, на что было отчислено 10 процентов годовых. После чего предложил акционерам

произвести выплаты дивидендов по их акциям, формирующим фонд развития предприятия, в размере 31

процента.

Его предложение акционеры приняли единогласно, под одобрительный гул голосов.

Трехпроцентный остаток прибыли был разделен между акционерами в зависимости от размера их доли акций

в общем пае.

Слушая Опихайленко, мысленно подсчитывая свои дивиденды, Виктор с удовлетворением думал, что если

так работать и получать такой приработок, то его впредь никто и ничто не заставит идти на новое преступление.

«Если меня не посадят за старые, не раскрытые ментами грехи, то я буду заниматься только бизнесом», —

думал он.

Глава 53

Заплатив ювелиру за работу две тысячи рублей, Душман посчитал, что он рассчитался сполна, и его

услугами решил больше не пользоваться, но, пораскинув мозгами, поступил наоборот.

Однажды утром он без телохранителей, один, чтобы не привлекать к себе внимания, оставив автомобиль на

стоянке, целый квартал прошагал к дому ювелира, перекидывая из руки в руку увесистую сетку с провизией.

Ручки сетки резали ему пальцы. Спеша к ювелиру, он не забывал осматриваться по сторонам, чтобы убедиться, что его личность к себе не привлекает чужого внимания.

В период затянувшейся перестройки в столице стало очень трудно с приобретением продуктов, поэтому

Душман решил в качестве подарка преподнести ювелиру продуктовый деликатес. Нехватку продуктов в торговой

сети почувствовал на себе и Душман, который ранее ее на себе не ощущал, а теперь ему приходилось проявлять

весь свой авторитет среди торгашей разного пошиба, чтобы достать желаемое. Что можно говорить тогда о

простых смертных, если они с затруднениями доставали для своих семей продукты питания повседневного

спроса? Правда, у Душмана о них голова не болела.

К его приходу ювелир отнесся безучастно, с неприятным для Душмана безразличием. Когда Душман, отнеся

сетку с продуктами на кухню, увидел пришедшего туда ювелира, оставил сетку на столе, сказал:

— Это вам!

Услышав благодарность за подарок, вышел в зал и заметил, что ювелир подозрительно долго

задерживается.

Вернувшийся наконец в зал старик как будто переоделся и сменил маску лица:

— Чем я обязан вашему визиту, Тарас Харитонович?

— Борис Абрамович, о своих камушках я с вами говорить не буду. Они все прошли через ваши руки.

— Что правда, то правда, — мечтательно произнес ювелир, довольный проделанной работой. — Ничто в

мире не сможет сравниться с ними по красоте и прочности. В хорошее дело вы вложили свои деньги, Тарас

Харитонович.

— Послушай, старина, постарайся забыть мое имя и отчество. Когда меня так называют, я чувствую себя как

в ментовке на допросе. Называй меня как-нибудь иначе.

— Как пожелаете, молодой человек, — вновь улыбнувшись, согласился с ним ювелир.

— Борис Абрамович, мне не надо вас убеждать, что я их достал не путем грабежа, а купил.

— Помилуй Бог, — положив морщинистые руки на узкую грудь, поддержал ювелир. — Я тебе больше скажу, молодой человек. Тот, который продал их вам, хранил камушки в земле рядом с плохим местом.

— Неужели? — подыграл старику Душман.

— Именно так! Я их не только осматривал и взвешивал, но и нюхал.

— Теперь вы понимаете, что они у власти нигде не проходили, не описаны и не сфотографированы.

— К чему ты мне все это говоришь, молодой человек? — не вытерпел старик.

— Чтобы вы поняли, что, работая с ними, вы не вступаете в конфликт с законом, однако можете неплохо

заработать.

— Ты хочешь сказать, даже твоим камушкам нужна оправа? — догадливо произнес ювелир, предвкушая не

только приятную, творчески интересную, но и хорошо оплачиваемую работу. Поднявшись из кресла и подойдя к

Душману, ювелир сообщил: — За мою жизнь через мои руки прошло, может быть, на миллион алмазов и

бриллиантов, но чтобы в один день такое богатство пропустить через одни руки, из частников похвастаться не

может никто не только в Москве, но даже в Союзе.

— А вы, случайно, кроме меня, больше ни с кем не делились своей такой большой удачей? — обеспокоенно

спросил Душман.

— Молодой человек, если бы я был из тех, кто не умеет держать язык за зубами, разве бы я дожил до такой

старости? — резонно заметил ювелир.

— Извините, Борис Абрамович, что я так плохо о вас подумал, — облегченно вздохнув, сказал Душман.

— Ничего, молодой человек. У нас с тобой произошел просто обмен любезностями. — На миг задумавшись, ювелир поинтересовался: — Ты сегодня пришел просить только за себя или и за своих друзей?

— Пока только за себя, но не исключено, что и они тоже могут воспользоваться твоими услугами.

— Сурьезные мужики, — как бы отвечая на свои размышления вслух, поделился ювелир с Душманом

мнением.

— Сурьезные! — поддержав, передразнил старика Душман.