Собор без крестов

Взаимоотношения в семье были налажены. В связи с предстоящим отлетом в Москву вечер прошел в

хлопотах и приготовлениях.

На другой день Лесник вновь прилетел в Москву. Так как время было обеденное, то из аэропорта он на такси

поехал сразу в ресторан к Душману, где его появление вызвало удивление. Когда в кабинете у Душмана Лесник

стал объяснять ему причину своего появления, туда, обрадованно улыбаясь, заскочила Лариса. Прервав беседу, Лесник, обняв смущенную женщину, поинтересовался:

— Лариса, ты не желаешь прошвырнуться со мной в Америку?

— Если Тарас Харитонович отпустит меня, а ты соизволишь взять, — озорно улыбнувшись, ответила она.

— Ты же знаешь, что я тебе ни в чем не могу отказать, — заявил ей Душман, озабоченно улыбнувшись.

Постоянные отлучки старшего официанта чувствительно осложняли работу обслуживающего персонала

ресторана, но ради дружбы с Лесником он был вынужден идти на видимые издержки своего производства.

— Иди домой и готовься к отъезду. Я заключу с тобой официальный договор на месяц, оформляю как

личного переводчика, улетаем послезавтра.

Дождавшись того момента, когда за покинувшей кабинет Ларисой закроется дверь, Душман, не скрывая

недоумения, заметил:

— Ты летишь выручать из беды своего учителя, так на хрена брать с собой еще и бабу, разве там не

сможешь найти себе лялечку, если в ней появится потребность?

— Тарас, ни хрена ты в любви не волокешь, если такую глупость мне чешешь.

— Ну я понимаю тебя, если бы ты ехал отдыхать, то нужна постоянно баба под боком, а сейчас она будет

тебе обузой, — продолжал развивать свою мысль Душман.

— Может быть, кум, ты и прав, но если бы сказал раньше свое мнение по данному моменту, то я, возможно, Ларису и не взял с собой, а теперь уже поздно. Мне неудобно переплясывать и отменять свое решение. С другой

стороны, она как переводчик, возможно, окажется для меня дешевле, чем если бы я его нанял там.

— А что, разве она может по-английски говорить?

— Вот видишь, какой ты хреновый хозяин, не знаешь достоинств своих подчиненных, а я специально

заставил ее, и она ходила на курсы ускоренного освоения английского языка. Так что я беру ее с собой не с

бухты-барахты, а заблаговременно подумав и решив.

— Поступай как знаешь, — сдался Душман. — Ты, как бык, если во что-то уперся, то назад за хвост тебя уже

не оттянешь.

Не зная подробностей несчастья, случившегося с Лапой, они, поговорив еще немного о нем, расстались.

Прилетев из Москвы в Вашингтон, а потом перелетев из Вашингтона в Нью-Йорк, они остановились, сняли

номер не в самом фешенебельном отеле, где останавливаются толстосумы, а в отеле, где останавливаются

люди со средним достатком. В отеле Лесник сначала намеревался остановиться под вымышленными

фамилиями, так как при регистрации администратор не требовал предъявления паспорта поступающего к ним

клиента, но, поразмыслив, решил зарегистрироваться под своими фамилиями. Двухместный номер на

шестьдесят квадратных метров был для них великоват, но меньшего размера номера были только одноместные, поэтому выбирать не приходилось, а жить в отеле в разных номерах они не пожелали.

Из своего номера Лесник позвонил по телефону в ресторан Молоха и сообщил ему о своем приезде и где

остановился в настоящее время.

Выслушав его, Молох, подумав, сообщил:

— В двадцать два часа будь в номере, я приеду к тебе с адвокатом Лапы, и мы тогда все обговорим.

На этом связь с ним прервалась. Лесник вместе с Ларисой съездили в банк, где по чеку Корвина Фостера

получили полмиллиона долларов, после чего вновь они возвратились к себе в номер. Лесник попросил Ларису

связаться с администратором отеля, заказать ужин на двоих и подать его в номер.

Когда официант, выполнив заказ и получив деньги за ужин и чаевые, собрался уходить, то Лесник, обращаясь к Ларисе, попросил:

— Скажи ему, чтобы наш холодильник забил разными деликатесами и обязательно с горячительными

напитками и чтобы исполнение нашего заказа не затягивал. — Наручные его часы уже показывали двадцать

часов.

Через тридцать минут холодильник был загружен до предела и даже постанывал от напряжения.

Дождавшись ухода официанта, Лесник, развалившись на постели, которую в связи с ожидаемым визитом не

стал разбирать, пошутил:

— Вот теперь уж можно и зимовать.

Ровно в двадцать два часа они услышали стук в дверь. Лесник сам пошел встречать гостей, точнее сказать, посетителей. В номер зашли Молох и его старый знакомый Альфред Скот, по-видимому, последний обслуживал

как Молоха, так и ближайших его друзей.

Поздоровавшись друг с другом, Молох взглядом показал Леснику на Ларису, давая понять, что ее

присутствие при разговоре нежелательно.

— Лариса, пойди в спальню, нам надо поговорить на те-сэ-зец.

Рассевшись на мягких стульях вокруг стола, они вместо того, чтобы начать беседу, стали играть в молчанку.

Закурив нервно сигарету, Лесник первым счел нужным начать беседу:

— Ну, рассказывай, Давид Борисович, как гостится моему пахану у тебя? — По металлическому блеску его

глаз было видно, что ему сейчас не до шуток.

— Да, получилось не очень хорошо, — глубоко вздохнув, признался Молох. — Тебе известное трио — он