Собор Дарвина. Как религия собирает людей вместе, помогает выжить и при чем здесь наука и животные

Подведем итог. Евангелия предоставляют кодекс правил для создания Церкви и ее изоляции от окружающего общества, в высшей степени мотивируют тех, кто входит в Церковь, и наставляют их в том, как вести себя друг с другом и с чужаками. Прощение имеет много обличий – и так должно быть,

 – для того чтобы действовать адаптивно в столь многих различных ситуациях. Вместе с этим категория чужака еще не выделена в достаточной мере. Есть линия поведения, предусматривающая крайний альтруизм и всепрощение в отношении угнетенных (даже если вероятность их присоединения к Церкви невелика), и линия непреклонного сопротивления тем, кто пребывает в союзе с сатаной. Но кто состоит в таком союзе? Для Иисуса и авторов Евангелий худшими врагами были иудейские религиозные институты, а вовсе не Римская империя. Такое отношение соперничества и соответствующий ему отказ в прощении отражены в евангельском повествовании о смерти Христа.

Об исторической личности Иисуса известно мало, но мы больше знаем о Понтии Пилате, римском правителе Иудеи в дни смерти Христа. По всем рассказам, Пилат был человеком жестоким, привыкшим использовать жесткую тактику для достижения своих целей. Как указывает Пейджелс (Pagels 29–30), современные свидетельства о нем варьируются от едко неприязненных до откровенно недоброжелательных. Филон, влиятельный член еврейской общины в Александрии, говорит, что Пилат «был от природы жесток, самоуверен и неумолим», и сообщает, что в правление его не было недостатка во «взятках, оскорбленьях, лихоимстве, бесчинствах, злобе, беспрерывных казнях без суда, ужасной и бессмысленной жестокости». Впрочем, в Евангелиях он описывается по-разному: или как слабый человек, уступающий требованиям евреев, или просто как человек, не менее трех раз объявивший о невиновности Иисуса – прежде чем иудеи добиваются своего. Коротко говоря, Понтий Пилат представлен так, что ответственность за смерть Иисуса переносится с римлян на евреев.

Пока что я рассматривал фрагменты Евангелий, в основном общие для всех четырех версий. Кроме того, Пейджелс трактует отличия между Евангелиями как адаптивные отклики на местные проблемы, возникавшие перед общинами, для которых было написано каждое Евангелие – соответственно, это отразилось и на правилах прощения. Евангелие от Марка было написано сразу же после того, как римляне осадили Иерусалим и разрушили Храм в 70 году. Евангелие создавалось для христианской Церкви, и римляне не были ее союзниками, но ее главным врагом оставались влиятельные иудейские круги, тогда как евреи, лишенные прав и льгот, служили главным источником новообращенных. По сути, разрушение Храма толковалось как предсказанная Иисусом Божья кара за грехи правящих элит и как надежный знак неминуемого возвращения Христа. Именно еврейские правящие круги, главный соперник, в Евангелии изображаются ответственными за смерть Иисуса.

Евангелие от Матфея возникло десять или двадцать лет спустя. В это время основное направление иудаизма контролировали фарисеи – религиозная группа, во времена Иисуса куда менее сильная; и тем не менее в Евангелии от Матфея именно они стали главной мишенью для обвинений. Лука был, по всей видимости, неофитом из неевреев, и писал он как раз для неевреев, присоединившихся к христианской Церкви. А Иоанн, вероятно, был членом радикальной сектантской церкви, которая состояла из евреев, еще более жестко, чем обычные христиане, противившихся правящим иудейским кругам. Поскольку главная цель каждого Евангелия заключалась в руководстве поведением той или иной Церкви, каждое из них адаптировали под местные социальные условия.

Пейджелс поразительно четко развивает этот тезис, но я ограничусь Евангелием от Луки, который, вероятно, писал для нееврейской аудитории еще до того, как христианское движение разрослось достаточно широко, чтобы привлечь внимание римских властей. Во всех иных Евангелиях первый эпизод, в котором Иисус учит людей в родном Назарете, завершается благосклонным принятием сказанного. У Луки он, напротив, оканчивается волнениями, поскольку Иисус предсказывает, что Бог принесет спасение инородцам даже ценой того, что обделит евреев. От этой новости «все в синагоге исполнились ярости и, встав, выгнали Его вон из города и повели на вершину горы, на которой город их был построен, чтобы свергнуть Его» (Лк 4:28–29).