Собор памяти

   — Я старалась помочь ей, но сделать ничего было нельзя. Мессер Николини победил. Он умён и опасен. Он уничтожил бы семейство Бенчи, даже если бы это обесчестило его самого. Я говорила о нём с Лоренцо.

   — И что Лоренцо?

   — Он не хочет тревожить Пацци, а Николини слишком близок к ним. — Симонетта вздохнула. — Как, впрочем, и мой свёкор. — Она помолчала, глядя перед собой, и проговорила тихо, словно размышляя вслух: — Я предупреждала Лоренцо, что ему грозит опасность. От Пацци. Я бывала среди них и боюсь за него. Но Лоренцо верит, что его все любят. Он как дитя... Леонардо!

   — Да?

   — Иди ближе. — Она соскользнула на перину, одновременно повернувшись к нему.

   — Мадонна, а если кто-нибудь войдёт?

   — Не волнуйся. Даже Первый Гражданин почитает желания умирающих.

Он послушался и вытянулся рядом с Симонеттой. Она прижалась к нему, обвив ногой его ноги.

   — Мадонна...

   — Леонардо, я безразлична тебе? — Она смотрела на него, и он чувствовал, как она дрожит в его объятиях.

   — Ты моя сестра.

   — И больше ничего?

   — Я люблю тебя, мадонна.

   — Ия люблю тебя, Леонардо. Смог бы ты ласкать меня даже в смерти? Во имя любви? — Симонетта поцеловала его.

Дыхание её было кислым, а кожа пахла розами.

Она распахнула сорочку, открыв себя, и приникла к Леонардо, так сильно притянув его к себе, что он едва не задохнулся. Симонетта тихонько вскрикнула; а потом, отпустив его, внимательно всмотрелась в его лицо, словно запоминая каждую его чёрточку.

Таким она унесёт его в горние выси.

Леонардо поддерживал её, покуда она кашляла, потом отёр кровь с её подбородка, губ, руки и кольца Лоренцо.

   — Леонардо, — прошептала Симонетта, слишком слабая, чтобы говорить громче, — позаботься о Сандро.

   — Не тревожься, мадонна.

   — Он крепче, чем ты думаешь.

   — Что ты сказала ему? Он показался мне таким... другим, когда вышел от тебя.

Симонетта улыбнулась.

   — Быть может, он увидел ангелов, которых не разглядел ты. — Тут она глянула вбок, точно рядом с ней и впрямь опустился ангел.

   — Быть может.

   — И ещё, Леонардо...

   — Да, мадонна?

   — Обещай, что станешь защищать Лоренцо, как самого себя.

Застигнутый врасплох, Леонардо сказал:

   — Мадонна, он даже не хочет смотреть на меня. Боюсь, я рассердил его.

   — Нет, Леонардо, его рассердил не ты. Я.

   — Быть того не может!

   — Я сказала ему, что ты был моим любовником, — сказала она сухо, глядя мимо Леонардо. — Он спросил меня, и я не могла не сказать ему правды. Мы обещали никогда не лгать друг другу.

Леонардо глубоко вздохнул.

   — Теперь мне всё ясно. Он никогда не простит меня, ведь я его предал.

   — Он смягчится, Леонардо, обещаю тебе. Я сказала, что соблазнила тебя, — она тихонько засмеялась, — и обвинила в этом его.

   — То есть как?

   — Я сказала, что тосковала, потому что он обделил меня вниманием. Сказала, что знаю, что он занимался любовью с Бартоломеей де Нази. Он думает, что я использовала тебя, чтобы причинить ему боль.

   — И он не разгневался на тебя?

   — Такова божественная сила любви, Леонардо, — скромно сказала Симонетта; и сейчас, глядя на её оживлённое лицо, Леонардо не мог поверить, что она на пороге смерти. Напротив, он начал втайне надеяться, что она выживет.

   — Но ты сказала, что вы с Лоренцо обещали никогда не лгать друг другу.

   — Это и не была ложь.

Леонардо невольно отшатнулся.

Симонетта коснулась его руки.

   — Но это не значит, что я не люблю тебя, Леонардо. Я сказала о нас с тобой и Джиневре.

   — Зачем? — потрясённо и зло спросил Леонардо.

   — Не надо, Леонардо, не смотри на меня так. Я сделала это, чтобы помочь ей уйти от тебя: Николини расставил ловушку, из которой невозможно было выбраться. Я сделала это из чистой любви, Леонардо. Иначе вы оба не выпутались бы. Я...

Тут вдруг лицо Симонетта стало... пустым.

   — Симонетта! — испуганно позвал Леонардо.

   — Да, Леонардо, прости. Мысли ускользают, мне трудно удерживать их...

   — Ты должна поправиться. Я не вынесу этой потери.

Симонетта грустно посмотрела на него.

   — Это потери Джиневры та не мог вынести, славный мой Леонардо. Я, как та сам сказал, всего лишь твоя сестра.

   — Я люблю тебя!

   — Но не так, как я.

   — Тогда почему ты отказывалась видеть меня, когда для Сандро твой дом был открыт?

   — Если бы я увидела тебя, то, возможно, захотела бы жить.

   — Сейчас я здесь, мадонна.

Она улыбнулась.

   — Я уже видела эмпиреи[101] и Первичный Движитель. Правда, Леонардо. Я взглянула на лепестки небесной розы. Я видела реку света и святых в небесах. И даже сейчас я вижу небесные престолы и ангелов. Даже люби ты меня, как любишь Джиневру, ты не удержал бы меня здесь. — Симонетта погладила его по лицу, потом провела пальцами по курчавым волосам. — Если ты заглянешь в мои глаза, возможно, тоже увидишь ангелов. Вот, видишь?

Чтобы доставить ей удовольствие, Леонардо кивнул.

Она отвернулась и закашлялась; но, когда Леонардо хотел поддержать её, оттолкнула его. Потом кашель унялся, и она отёрла рот; её рука и подбородок были в кровавых пятнах.

   — Я не хочу, чтобы ты осквернял себя, — сказала она, — но когда я — уже скоро — освобожусь от мира, не вознесёшь ли ты меня на небеса Венеры, чистый ангел?

   — Симонетта! — тревожно воскликнул Леонардо.