Собор памяти

Над ними нависала скала и венчавший её замок; прозрачный свет лился с крепостных валов, и усыпанное звёздами небо было ясным, как в холодную зимнюю ночь. К западу лежали ущелья, реки, поросшие лесами горы, но сейчас всё это погрузилось во тьму — ни контура, ни блика. Ниже, в лагере турков, горело десять тысяч костров.

Кромешная темнота вовсе не было кромешной: света было довольно, чтобы видеть друг друга; и так медленно текли часы.

Сама земля уснула — отзвуки бесновавшихся вдалеке землетрясений наконец-то стихли.

   — Тебе не следовало быть здесь, — сказал Леонардо, обращаясь к Сандро. Он сидел на камне между двумя пушками и в подзорную трубу разглядывал турецкий лагерь. Огонь его пушек в состоянии был накрыть лишь часть лагеря; не будь утёсы столь крутыми, пушки Леонардо можно было поставить так, чтобы их огнём уничтожить весь лагерь Мехмеда. Его снаряды могли бы превратить турецкие порядки в гигантский костёр. Часть пушек была направлена на замок, который был расположен ненамного выше их позиции. Замок будет гореть. «Боже милосердный, только бы Никколо остался цел...

Боже милосердный, только бы он был там...»

   — А ты хочешь, чтобы я всё время оставался с женщинами? — спросил Сандро.

   — Они не так далеко, и ты легко мог бы туда добраться.

   — Их охраняют более чем надёжно, уверяю тебя. Да и какое тебе дело до меня?

Леонардо вместо ответа пожал плечами.

   — Ты не с отрядом. Собираешься остаться при пушках?

   — Нет, — сказал Леонардо, — я войду в замок с Куаном.

   — И Америго?

   — Он с телохранителями калифа.

Сандро явно удивился.

   — Я полагал, что он будет с Куаном.

   — Думаю, Куан заботится о его безопасности, — сказал Леонардо. — Под охраной телохранителей Америго ничто не грозит.

   — Америго как-то хвалился мне, что любовники, дерущиеся бок о бок — лучшие бойцы, — задумчиво проговорил Сандро. — Что-то тут не так.

   — По-моему, ты слишком много беспокоишься по пустякам.

   — Возможно, — согласился Сандро. — Наше соглашение остаётся в силе?

   — Только если я разыщу Никколо.

   — А если он мёртв, Леонардо, — неужели ты останешься в этом языческом краю?

   — Не так давно ты, кажется, был в восторге от поучений Аллаха, Пузырёк.

   — Я заблуждался. Мадонна позвала меня домой.

   — В самом деле? — переспросил Леонардо. — Мадонна?

   — Во сне, что был реален, как всё это, — Сандро плавным жестом обвёл темноту, — она села рядом со мной, спящим, и я проснулся... во сне. Она совсем не такая, какой мы воображали её, Леонардо. Она... — Сандро замолчал, словно и так уже слишком много сказал о внешности Мадонны. — Она спросила меня, хочу ли я по-прежнему стать вероотступником, и сказала, что моя судьба — во Флоренции. Она сказала, что её священник отыщет меня и наставит, как исполнить её волю.

   — Я мало верю в сны, — сказал Леонардо. — Похоже, у вас с калифом есть кое-что общее. Он тоже позволяет снам управлять своей жизнью.

   — А тебе, Леонардо, никогда не снились сны? Разве не видел ты Тисту, не слышал, как он призывал тебя бежать из пламени в спальне бедной Джиневры?

Леонардо ничего не ответил. Но Куан, который явно подслушивал их разговор, выступил из темноты и сказал:

   — Все вы, флорентийцы, склонны видеть сны и грёзы. Даже мой Америго.

Удивясь и насторожась, Леонардо спросил его, что с Америго.

   — Он был опечален, что не смог обнять тебя, Леонардо, — сказал Куан.

   — Как и я, — отозвался Леонардо. — Я искал его, но... — Леонардо пожал плечами, давая понять, что у него было немного времени на поиски и что он так и не сумел найти Америго.

   — Он просил меня передать тебе вот это, — сказал Куан, улыбаясь, что случалось с ним редко, и крепко поцеловал Леонардо в губы. — Америго рассказал мне о вашем плане. — Когда ни Леонардо, ни Сандро не отозвались на это ни словом, Куан продолжил: — Я знаю, что вы замыслили побег.

   — Он дал мне торжественную клятву, — прошептал Сандро, точно это он сам выдал их секрет.

Леонардо похолодел от страха, точно ледяной ручеёк пробежал по его спине. Так, значит, Америго стал их погибелью... Однако Куан не стал бы сейчас говорить им об этом, если только не...

   — А, — сказал Куан, — вы думаете, что я выдам вас?

   — Чего ты хочешь? — спросил Леонардо. — Ты не ждал бы так долго... не позволил бы нам так долго оставаться в живых, если бы не хотел что-то получить взамен.

   — Ты прав, Леонардо, — сказал Куан, — но ты стал чересчур циничен. — Он протянул Леонардо письмо, и тот на ощупь ощутил шелковистость восковой печати. — На этом письме печать калифа. Оно обеспечит вам свободный проход через любые наши войска, любые владения калифа.

   — И калиф подписал это? — потрясённо спросил Леонардо.

   — Я подписал за него, — сказал Куан. — Вы также будете в безопасности на землях Турка. — Он поглядел на Сандро. — Не так ли?

Сандро ничего не ответил.

   — Он сохранил письмо Мехмеда, — пояснил за него Куан. — Вот видишь, Леонардо, он не такой уж болван, как мы оба полагали.

   — Я никогда и не считал его болваном, — сказал Леонардо, приходя в себя. — Но почему ты помогаешь нам?

   — Ты уверен, что помогаю?

Леонардо различил в темноте, что Куан улыбается.