Читаем Соборный двор полностью

На исходе второго тысячелетия начался перелом в сознании русского народа – политические и экономические реформы сопровождаются изменением сознания. Свобода понудила народ к пересмотру основополагающих идеологических ценностей, к пересмотру взглядов на культуру, политику и религию. В третье тысячелетие Россия вошла в состоянии формирования нового общества. Каким оно будет, зависит от того, насколько точно общество сможет проанализировать современную ситуацию, разобраться, помимо экономических, и в религиозно‑политических вопросах.

Тесно связанные между собой религия и политика постоянно демонстрировали свои конфликтные отношения. В России эти отношения также были далеко не «симфоническими», и это не может не влиять на сегодняшнее положение дел в этой области. Имперская власть доминировала над церковью так же, как и над всем обществом. Религия была необходима ей как источник легитимности, и поэтому ни о каком отделении церкви от государства, разумеется, не могло идти и речи. Власть патронировала церковь, способствовала ее борьбе с иноверцами и еретиками. Православие было идеологическим символом власти, возвышалось над другими конфессиями и религиями, но само оставалось зависимым, как при царе, так и при советской власти.

Лишь на излете века ситуация постепенно начала меняться, поставив как перед церковью, так и перед властью вопрос о новых подходах в регулировании их отношений. Начала активно обсуждаться необходимость посредника между двумя организмами. На роль посредника претендовали две силы: с одной стороны, чиновники с идеей создания Министерства культов, с другой – политические объединения в лице христианско‑демократических и монархических партий, о чем пойдёт речь ниже.

В царской России политика носила ярко выраженный религиозный характер, закрепленный в известной уваровской формуле «православие, самодержавие, народность». На стыке XIX и XX веков начался процесс секуляризации политики, нашедший выражение в конце концов в законе 1905 года о свободе вероисповеданий. После революции Декрет об отделении церкви от государства (1918) и Постановление Всероссийского центрального исполнительного комитета и Совета народных комиссаров о религиозных объединениях (1929) завершили этот процесс.

Начало периода сталинского послабления по отношению к религии обычно датируют 1943 годом – годом восстановления патриаршества и созданием чуть позже, в 1944 году, Союза ЕХБ, объединившего евангельских христиан, баптистов и христиан веры евангельской. Более точную датировку дает русский ученый Л. Н. Митрохин. Он связывает сталинскую либерализацию не с переломом в Отечественной войне, а с ее началом, указывая на то, что еще в 1941 году Сталин грубо разогнал Союз воинствующих безбожников СССР (СВБ), в который входило около трех миллионов человек, что можно считать началом нового включения церкви в политический обиход.

Однако эти действия Сталина по отношению к церкви нельзя трактовать как процесс «сакрализации» политики советского государства. Репрессии духовенства продолжались, а с 1949 года вновь началось плановое сокращение православных приходов.

Закрытие церквей продолжалось вплоть до 1988 года – года тысячелетия крещения Руси и расцвета горбачевской перестройки. Празднование тысячелетия крещения Руси с разрешения ЦК КПСС фактически проводилось на государственном уровне. Этот факт заставляет рассматривать 1988 год как дату начала де-секуляризации российской политики, знаком которой явилось присутствие Патриарха на инаугурации президента Б. Ельцина. Процесс десекуляризации политики находится сегодня в стадии развития. Он не может иметь законодательной базы и о путях его развития можно спорить.

Параллельно этой тенденции мы наблюдаем бурную политизацию религии. Этот процесс даже опережает процесс десекуляризации политики, и его лидером можно назвать Русскую православную церковь, ставшую важным фактором политической жизни. В начале девяностых годов епископы и священники занимали депутатские места в парламентах различных уровней. Политической поддержки РПЦ ищут многие политики. В регионах влияние правящего архиерея порой весьма высоко. Например, в Смоленске без участия митрополита Кирилла (Гундяева) не может быть принято ни одно принципиальное решение в сфере образования, культурной и религиозной политики. В Смоленске именно епархия стала инициатором пасхальных вечеров, на которых происходит неформальная встреча гражданских властей и руководителей силовых структур с интеллектуальной и политической элитой города. Епархия фактически контролирует местное Земское движение и ряд общественных инициатив.

Менее заметны, но не менее политизированы многочисленные протестантские церкви. Формально они отмежевываются от политики, но на практике активно участвуют в политическом процессе. Основной мотивацией в данном случае является необходимость защищать свои позиции перед властями и более мощными религиозными структурами.

Перейти на страницу:

Похожие книги