Соборный двор

Белгород сегодня похож на опытную станцию по внедрению той модели государственно-конфессиональных отношений, которая предусматривает «воцерковление светской власти». Эта модель предусматривает раздельное существование Православной Церкви и государства на законодательном уровне и одновременное проникновение во власть через некий «опыт богословского видения власти», через таинственное «духовное сочетание» церкви и власти. А точнее сказать – влияние некоторых представителей церкви на некоторых представителей власти (часто на их жен) через школу духовничества.

Модная московская идея «воцерковления власти», которую сегодня пытаются применить на федеральном уровне, уже обкатана в Белгороде. Результат: искусственное создание конфликта в регионе, где по историческому этноконфессиональному раскладу конфликт невозможен.

Интересно отметить: силовики, которым по долгу службы пришлось «разруливать» ситуацию, опытным путем пришли к выводу, что соблюдение федерального закона дает неожиданный эффект – стабильность. Ту стабильность, которую от них требует центр и в которой нуждаются граждане.

Немецкое лютеранство возвращается к жизни

Опубликовано: Русская мысль. 17 ноября 1994

«Я лютеран люблю богослуженье. Обряд их строгий, важный и простой, Сих голых стен, сей храмины пустой Понятно мне высокое значенье…» В эпоху, когда Федор Тютчев писал эти стихи, осанистое немецкое лютеранство составляло твердую часть имперского христианства. Затем печать разорения коснулась и его. Сегодня российское лютеранство приходит постепенно в сознание, в том числе и его немецкая ветвь, которую я рискнул подвергнуть некоторому анализу.

В империи и при Советах

В конце сентября 1994 года в Петербурге собрались делегаты российских лютеранских приходов, посланные своими общинами на Генеральный Синод, своего рода съезд, для выборов главы церкви – епископа. Петербургские городские газеты рассказали об этом факте довольно подробно, российская пресса вовсе не обратила на него внимания, в то время как в действительности названный Генеральный Синод явился весьма важным событием в жизни российских христианских церквей. Синод завершил воссоздание российской лютеранской церкви, причем российской – в традиционном имперском понимании этого слова. Новое название церкви звучит так: Евангелическо-Лютеранская церковь в России, на Украине, в Казахстане и в Средней Азии. Зарегистрирована церковь Минюстом России, а центральные органы её управления разместятся отныне в Петербурге – в традиционной столице российского лютеранства, где уже находится Лютеранская церковь Ингерманландии, с деятельностью которой мы познакомим читателя другим разом[10].

До революции 1917 года лютеранская церковь пользовалась в России высочайшим покровительством благодаря лютеранскому происхождению большинства наших императриц. Как водится в подобных случаях, покровительство означало и полный контроль со стороны государства. В 1832 году император Николай Первый придал лютеранскому вероисповеданию статус государственной религии и объявил себя главным епископом Российской Лютеранской церкви.

После революции, как это ни покажется странным, российские лютеране обрели на короткий срок действительную самостоятельность решений. На Генеральном Синоде 1924 года, декларировав лояльность советской власти, они приняли новый устав, который демократизировал внутреннее устройство церкви и провоцировал приходскую инициативу, что обещало ускоренное развитие церковно-общинной жизни. Процесс этот варварски оборвала советская власть, разгромив Лютеранскую церковь в 30‑е годы.

В конце 80‑х годов пастор из Риги Харольд Калниньш, возглавлявший так называемую Немецкую Евангелическо-Лютеранскую церковь в СССР, объехал сохранившиеся общины и собрал картотеку на 600 приходов, костяк которых составляли ссыльные советские немцы. Заслуги Калниньша были оценены по достоинству, и он впоследствии стал первым епископом этой церкви.

Для поддержки Харольда Калниньша лютеранские церкви Германии направили в Россию группу опытных пасторов. Один из них – профессор богословия из Мюнхена Георг Кречмар – стал помощником Калниньша, который, сыграв свою историческую роль в становлении российского лютеранства, с почетом был отпущен на пенсию. Сентябрьский 1994 года Генеральный Синод избрал епископа (им стал Георг Кречмар), а также епископский совет и президиум Генерального Синода. С некоторыми поправками был принят устав Лютеранской церкви 1924 года. Принятие именно этого устава явилось важнейшим актом, так как, во-первых, он позволил установить юридическую связь между Генеральным Синодом 1994 года и Генеральным Синодом 1924 года, позволил узаконить общероссийский статус, опустив в определении церкви прилагательное «немецкая», и, наконец, закрепил имущественную правопреемственность дореволюционной церкви.

Лютеранская дипломатия