Собрание

Не хочется больному пони
Бежать по кругу
И воздух белый жрать с ладони
Врага ли, друга.
Не хочется мне пепел сыпать
В ладонь, а сыплю.
Под радио глухие сипы
Под утро выпью.
А хочется мне, бесприютной,
Рвать путы,
И прыгать с вышки парашютной
Без парашюта.

" Мы пришли и схлынем быстро "

Мы пришли и схлынем быстро
Как солдаты на постой —
Жрать табак с горящей искрой
Говорить — «я выйграл сто».
Жадно жизнью отравляться
Говорить — «я проиграл».
И вполуха ждать горниста
В небо тянущий сигнал.

Стихи о Горе-Злосчастье и бесконечном счастье быть меченной Божьей рукой

…to breathe in all-fire glances.

„The wreck of the Deutschland"

G. M. Hopkins

1

Ночью случился пожар.
В комнате весело огонь трещал.
Очнулась — в три роста огонь.
Будто мышь на лопате
Бросили в печь.
Беги, спасайся.
Юркнула душа за дверь,
Да и тело к себе подтащила.

II

Черною сажей помазали лоб,
Благословили на время военное,
Весело плакал Бог
В чреве дождя весеннего.
Иов не сам говорил,
Горе его говорило
Горе Богу под стать,
С горем у них союз.
Может с Ним говорить.
Все любимое отнял,
Да и нужное все забрал.
Горько смеялся Бог
И шутя крест на лбу
Пальцем в саже
Чертил, стирал. Рисовал.
Входит Бог
В горелую комнату
Запах гари ему
Ладана слаще и мирра.

III. Чем была и чем стала

1
Была римской поэтессой,
Китайской Лисой,
Эстонским каким-то поэтом,
Безумной монахиней,
Пустотою, выдохом ночи,
Чьей-то возлюбленной, чьим-то другом.
А теперь я сделалась головней,
Говорящей
И танцующей на хвосте,
Как змея.

2
Безучастной, бестрепетной,
Милости прося, пугая лепетом,
Нишею, вырубленной в воздухе,
Что-то в ней спрячут?
Разбойники — что-то спрячут,
Сокровище принесут,
В пустыне ночной припрячут.
Века, уж века не плачу.
Сироткой седой, дряхлым львенком —
Крошкой, Йовенком-крошкой
В Иове большом как в матрешке,
О сколько же нас в нем!
От века мы говорили в нем,
Терзали болью своей как огнем,
Мы бока ему прогрызем.
Предвечный Иов горит во тьме костром
И черными языками пламени мы —
Полыхаем в нем.

IV

Итак — за мною шла беда,
На пятки наступала
И птица, пролетая вкось,
Меня почти не замечала,
А видела меня как тень,
Поводыря медведя,
Который как Эдип бредет,
В плечо вцепясь мне, бредит.
И видит птица как слепец
В косматую густеет тучу —
Вдруг закачается, падет
В падучей неминучей.

V

Всего я лишилась:
Любимых книг, фотографий
Поры счастливой,
Даже родинку со лба
Обронила,
Стала сама черной меткой,
Отметиной
В белом мраке заметной,
На округлом лбу
Тоски
По утешном слове,
Чудесней выщебетанного птицей,
Потешном, утешном для Бога,
Щекотном.

VI. Морзянка