Собрание

Не плясала б я на крыше —
Не разлилась бы в небе заря.
Не хочу быть ни ниже, ни выше
Золотого земного царя.
То ль смирение, то ли гордость —
Но тогда удается житье,
Когда выльется доверху в форму
И замрет, застывая, литье.

24 февраля

В поезде из Нью-Хейвена в Нью-Йорк

ПИСЬМО В ГОРОД ПРОВИДЕНС ПОЭТУ ХЕНРИ ГУЛЬДУ

На вершине часа в свой черед
Цифра-птица запоет.
Какие странные настенные часы —
Как будто Китс придумал их завод.
Когда у Вас кричит сова
И это означает полночь,
Ворона корочку сухую
Роняет в форточку мою.
И я сама часов ущербней —
Без стрелок — оттого верней,
При солнце я хрипливей чайки бедной,
Зимою — пышный соловей.
Во тьме глухой он, не надеясь,
Поет, что он оставлен Богом,
Но друга непонятная любовь
Обетованьем служит…

И через океан две птицы
Поют навстречу — где сольются,
Под волны пенье упадает,
Жемчужина болит и зреет
Под грубой складчатой корою.

САМОУБИЙСТВЕННОЕ МОРЕ

Когда выплачешь море,
То и кончится горе.
Едкое из глаз сочится
По слезинке в час,
Будто хочет броситься в землю,
Вылиться через нас.
Горькое на вкус, теплое для уст,
Но вот уж источник пуст.
Лилось оно, сочилось,
Кончилось — нет его.
Тут все, что было на дне, в глубине,
Прихлынуло тоже ко мне,
Все его осьминоги,
Кораллы и камни
Толкают изнанку глаз,
Хвостами, мордами злыми,
И выскочат вместе с ними.
Почему с моими?
В каких же ты было, море,
Погибельных местах,
Что решило вдруг раздробиться
В человеческих скудных слезах?

" Слезы льются по горлу "

Слезы льются по горлу
И превращаются в брюхе
В мелкий горбатый жемчуг.
Их глаза проливают,
Отворачиваясь от мира
В хаос своей головы, —
Черные с белым зрачком
Слезы горькой водою
Были, а блещут огнем.

Кто соберет эту жатву?
Этого я не знаю,
Слезоточивый колос,
С краю растущий, с краю.

" Мы с кошкой дремлем день и ночь "

Мы с кошкой дремлем день и ночь
И пахнем древне, как медведи,
Нам только ангелы соседи,
Но и они уходят прочь —
Нам не помочь.

Кругом бутылки и окурки,
Больная мерзость запустенья.
В нас нет души, лежим как шкурки,
Мы только цепкие растенья,
Нам нет спасенья.

Дурман, туман, ночная ваза,
Экзема, духота — всё сразу.
И время не летит (зараза!),
А словно капля из пореза,
Плывет не сразу.

О нет — не только голова,
А всё кругом в табачном пепле,
Тоска в лицо влетает вепрем,
Ум догорает, как листва
По осени. Конец всему?
И мне, и горю моему.

РАЗГОВОР С КОШКОЙ