Собрание баллад

Тюремной Сидит, раздумью предана,

Взор томный; Младенчески прекрасен вид; И слезы падают с ланит.

И ночью, забывая сон,

В мечтанье Ее подслушивает он

Дыханье; И на устах его горит Огонь ее младых ланит.

Таясь, страдания одне

Делить с ней, В одной темничной глубине

Молить с ней Согласной думой и тоской От неба участи одной -

Вот жизнь его: другой не ждет

Он доли; Он, равнодушный, не зовет

И воли: С ней розно в свете жизни нет; Прекрасен только ею свет.

"Не ты ль,- он мнит,- давно была

Любима? И не тебя ль душа звала,

Томима Желанья смутного тоской, Волненьем жизни молодой?

Тебя в пророчественном сне

Видал я; Тобою в пламенной весне

Дышал я; Ты мне цвела в живых цветах; Твой образ веял в облаках.

Когда же сердце ясный взор

Твой встретит? Когда, разрушив сей затвор,

Осветит Свобода жизнь вдвоем для нас? Лети, лети, желанный час".

Напрасно; час не прилетел

Желанный; Другой создателем удел

Избранный Достался узнице младой - Небесно-тайный, не земной.

Раз слышит он: затворов гром,

Рыданье, Звук цепи, голоса… потом

Молчанье… И ужас грудь его томит - И тщетно ждет он… все молчит.

Увы! удел его решен…

Угрюмый, Навек грядущего лишен,

Все думы За ней он в гроб переселил И молит рок, чтоб поспешил.

Однажды - только занялась

Денница - Его со стуком расперлась

Темница. "О радость! (мнит он) скоро к ней!" И что ж?.. Свобода у дверей.

Но хладно принял он привет

Свободы: Прекрасного уж в мире нет;

Дни, годы Напрасно будут проходить… Погибшего не возвратить.

Ах! слово милое об ней

Кто скажет? Кто след ее забытых дней

Укажет? Кто знает, где она цвела? Где тот, кого своим звала?

И нет ему в семье родной

Услады; Задумчив, грустию немой

Он взгляды Сердечные встречает их; Он в людстве сумрачен и тих.

Настанет день - ни с места он;

Безгласный, Душой в мечтанье погружен,

Взор страстный Исполнен смутного огня, Стоит он, голову склоня.

Но тихо в сумраке ночей

Он бродит И с неба темного очей

Не сводит Звезда знакомая там есть; Она к нему приносит весть…

О милом весть и в мир иной

Призванье… И делит с тайной он звездой

Страданье; Ее краса оживлена: Ему в ней светится она.

Он таял, гаснул и угас…

И мнилось, Что вдруг пред ним в последний час

Явилось Все то, чего душа ждала, И жизнь в улыбке отошла.

ЗАМОК СМАЛЬГОЛЬМ, ИЛИ ИВАНОВ ВЕЧЕР

До рассвета поднявшись, коня оседлал

Знаменитый Смальгольмский барон; И без отдыха гнал, меж утесов и скал,

Он коня, торопясь в Бротерстон.

Не с могучим Боклю совокупно спешил

На военное дело барон; Не в кровавом бою переведаться мнил

За Шотландию с Англией он;

Но в железной броне он сидит на коне;

Наточил он свой меч боевой; И покрыт он щитом; и топор за седлом

Укреплен двадцатифунтовой.

Через три дни домой возвратился барон,

Отуманен и бледен лицом; Через силу и конь, опенен, запылен,

Под тяжелым ступал седоком.

Анкрамморския битвы барон не видал,

Где потоками кровь их лилась, Где на Эверса грозно Боклю напирал,

Где за родину бился Дуглас;

Но железный шелом был иссечен на нем,

Был изрублен и панцирь и щит, Был недавнею кровью топор за седлом,

Но не английской кровью покрыт.

Соскочив у часовни с коня за стеной,

Притаяся в кустах, он стоял; И три раза он свистнул - и паж молодой

На условленный свист прибежал.

"Подойди, мой малютка, мой паж молодой,

И присядь на колена мои; Ты младенец, но ты откровенен душой,

И слова непритворны твои.

Я в отлучке был три дни, мой паж молодой;

Мне теперь ты всю правду скажи: Что заметил? Что было с твоей госпожой?

И кто был у твоей госпожи?"

"Госпожа по ночам к отдаленным скалам,

Где маяк, приходила тайком (Ведь огни по горам зажжены, чтоб врагам

Не прокрасться во мраке ночном).

И на первую ночь непогода была,

И без умолку филин кричал; И она в непогоду ночную пошла

На вершину пустынную скал.

Тихомолком подкрался я к ней в темноте;

И сидела одна - я узрел; Не стоял часовой на пустой высоте;

Одиноко маяк пламенел.

На другую же ночь - я за ней по следам

На вершину опять побежал, - О творец, у огня одинокого там

Мне неведомый рыцарь стоял.

Подпершися мечом, он стоял пред огнем,

И беседовал долго он с ней; Но под шумным дождем, но при ветре ночном

Я расслушать не мог их речей.

И последняя ночь безненастна была,

И порывистый ветер молчал; И к маяку она на свиданье пошла;

У маяка уж рыцарь стоял.

И сказала (я слышал): "В полуночный час,

Перед светлым Ивановым днем, Приходи ты; мой муж не опасен для нас:

Он теперь на свиданье ином;

Он с могучим Боклю ополчился теперь:

Он в сраженье забыл про меня - И тайком отопру я для милого дверь

Накануне Иванова дня".

"Я не властен прийти, я не должен прийти,

Я не смею прийти (был ответ); Пред Ивановым днем одиноким путем

Я пойду… мне товарища нет".

"О, сомнение прочь! безмятежная ночь

Пред великим Ивановым днем И тиxa и темна, и свиданьям она

Благосклонна в молчанье своем.

Я собак привяжу, часовых уложу,

Я крыльцо пересыплю травой, И в приюте моем, пред Ивановым днем,

Безопасен ты будешь со мной".

"Пусть собака молчит, часовой не трубит,

И трава не слышна под ногой, - Но священник есть там; он не спит по ночам;

Он приход мой узнает ночной".

"Он уйдет к той поре: в монастырь на горе