Собрание народных песен

Созывал он почёстный пир,
Созывал он князьёв-бояр,
Не позвал Кострюка-Мастрюка,
Свово шурина любезнаго.
Приходил шурин попосле всех,
Он садился повыше всех;
Он не пьет и не кушает,
Бела лебедя не рушает,
Он сидит — думу думает.
Государь-то похаживает,
Он на шурина поглядывает:
— Ой ты, шурин, ты шурин мой,
Ой ты, шурин любезный мой!
Что ты не пьёшь и не кушаешь,
Бела лебедя не рушаешь?
На царя ли лихо думаешь,
На царевну ль благоверную,
Или на весь на крещёный мир?
— Ни на кого я лихо не думаю,
Ни на царя, ни на царевну благоверную
Только думаю об своей буйной голове:
Что я семьдесят семь земель изошол,
По себе я борца не нашол,
По себе борца, удалова молодца! —
Выходил-то Грозный царь,
Царь Иван, сударь, Васильевич,
Выходил он на новое крыльцо,
Воскричал он громким голосом своим:
— Ино есть ли у меня борцы,
У меня борцы, удалы молодцы?
Приходили б к государю во дворец,
Побороться с Кострюком-Мастрюком,
С моим шурином любезныим! —
Из села-то Кулебакина,
Из деревни из Опальшиной,
Выходили-то два братца,
Да два братца, два родимые,
Два Андрея два Андреича:
Одевались в одёженьку лёгонькую,
Обувались они в портяночки тоненькия,
Во лапотки частенькие,
В балахоньчики лёгонькие,
Они идут путём-дорогою,
Они шуточки пошучивают,
Они друг дружку попихивают.
Приходили к государю во дворец,
Воскричали громким голосом своим:
— Ино где у тебя борцы,
Ино где борцы, удалы молодцы? —
Грозный царь Иван Васильевич:
— Вот пришли борцы, удалы молодцы!
Ох ты, шурин, ты, шурин мой,
Ох ты, шурин, любезный мой!
Ино вот тебе хлеб-соль на столе,
Ино вот тебе борцы на дворе,
Ино вот борцы, удалы молодцы! —
Уж Кострюк-Мастрюк бросается,
Он бросался — семь столов повалил,
И он семьдесят господ задавил.
Как с большим братом схватилися,
Они три часа водилися;
Низёхонько поклонилися,
Частнёхонько расхватилися:
— Ох ты, братец, ты, братец мой,
Ох ты, братец, родимый мой!
Хочь ты родом-то повыше меня,
Да ты силкой-то пониже меня! —
Как с меньшим братом схватилися,
Они часу не водилися,
Не честнёхонько расхватилися,
Не низёхонько поклонилися:
Уж он первую пошибочку пошиб, —
С Кострючишка колпачишко сшиб;
Он другую-то пошибочку пошиб, —
С Кострючишка сапожишки сшиб,
Уж и бился он — рубился
Не об ста рублях, не об тысяце,
Они билися-рубилися
Об своих буйных головушках:
Кто кого сможет, того рвать-щипать,
Того рвать-щипать, до нага обдирать.
Уж он третью-то пошибочку пошиб, —
Подымал-то он повыше себя,
Опущал-то он пониже себя;
Уж он начал его рвать-щипать,
Его рвать-щипать, до нага обдирать;
— Грозный царь Ивап Васильевич!
Не во гнев бы вашей милости,
Что деру штаны атласныя! —
Что глядит-то государыня
Из косящета окошечка:
— Ты, крапива, ты, крапива б…,
Вы крапивныя семены!
Много вас было насеяно,
Да не много уродилося! —
Грозный царь Иван Васильевич:
— Ох ты, баба, ты, баба б…,
Ох ты, баба, ты бабья знать!
Что глядишь ты в косящето окно,
Да не чорт ли тебя спрашивает?
Защекотала сороченькой,
Полетела с каменной Москвы.