Собрание народных песен

Вы раздайтесь, расступитесь, добрые люди,
Что на все ли на четыре сторонки,
Поколь батюшка-сударь замуж не выдал
За таво за детину за невежу!
К широку двору подходит, плачет, вопит,
За колечушко берется, восклицает:
— Еще дома ли жена молодая?
Отпирала бы широкие ворота! —
Я скорёшенько с постелюшки вставала,
Я покрепче ворота запирала,
Но смело с ним говорила:
— Ты ночуй, ночуй за воротами!
Тебе мягкая перина — белы ворота,
А высокое сголовьице — подворотня,
Да как тёпло одеяло — темна ночь,
Шитой браной положёк — буйной ветерок.
Каково тебе, невежа, за воротами,
Таково-то мне молодёженьке за тобой,
За твоей дурацкой головой.

599 «В чистом поле, полюшке елочка стоит…»

В чистом поле, полюшке
Елочка стоит.
Как под той под ёлачкой
Детинка лежит,
Думу думает:
Собирается молодец
В путь дороженьку,
Оставляет дома
Молодую жену.
Возле его конь стоит,
Удила грызет.
Встает добрый молодец,
Садится верхом,
Отправляется в дороженьку,
Не простясь с женой.

600 «Ты дорожка моя, ты дороженька…»

Ты дорожка моя, ты дороженька,
Ты широкая, пораскатиста,
На все стороны поразвалиста!
Что никто-то по ней не прохаживал,
Никто следа не накладывал;
Только шли-прошли два полка солдат,
Веселы полки, очень радостны.
Как первый полк — полк Тарутинской,
Как другой-то полк — Черной Егерской,
Как Тарутинской полк со знаменами,
А Чорной Егерской с барабанами;
Как Тарутинской полк песни гаркнули,
Черной Егерской слезно сплакнули,
Свою сторону воспомянули:
— Сторона ли ты моя сторонушка, ты гулливая,
Уж мы жили в тебе, прохлаждалися,
Чужими женами похвалялися.

«СВОЕНАРОДНОСТИ ПОДВИЖНИК ПРОСВЕЩЕННЫЙ…»

…Но где же ты, мой Петр, скажи? Ужели снова

Оставил тишину родительского крова,
И снова на чужих, далеких берегах
Один, у мыслящей Германии в гостях,
Сидишь, препогружен своей послушной думой
Во глубь премудрости туманной и угрюмой?
Или спешишь в Карлсбад — здоровье освежать
Бездельем, воздухом, движеньем? Иль опять,
Своенародности подвижник просвещенный,
С ученым фонарем истории, смиренно
Ты древлерусские обходишь города.
Дея́телен и мил и одинак всегда?

Н. Языков. 1835

Как невозможно представить себе Пушкина без Михайловского и Болдино, Тургенева без Спасского-Лутовиново, Толстого без Ясной Поляны, Блока без Шахматово, а Есенина без Константиново, так невозможно представить себе братьев Киреевских без Долбино. Без Долбино и без Мишенского. Любино и Мишенское — это не просто соседние тульские села. Мишенское — это Жуковский. Детство и юность поэта, его мишенская Греева беседка и «Долбинские стихи».