Собрание палийских джатак

И Великий велел отворить двери тюрем и взял с собою отважных людей, сильных бойцов, способных исполнять порученное всюду, куда их ни пошлют, и принял их к себе на службу, и оказал им почести. Он взял с собою также восемнадцать отрядов каменщиков, кузнецов, плотников, маляров и прочих искусных в различных ремёслах людей вместе с их пилами, топорами, ломами, лопатами и другими орудиями. В сопровождении всей этой огромной свиты он вышел из города. Так в путь Махосадха пустился в прекрасный град царя Панчалы, воздвигнуть дом для славного Ведехи.

В дороге Махосадха ставил укрепления на расстоянии йоджаны одно от другого и в каждом оставлял царского советника с наказом: "К тому времени, когда царь будет возвращаться вместе с Панчалачанди, подготовьте подставы слонов, коней и колесницы, чтобы ему незамедлительно добраться до Митхилы, а сами готовьтесь отразить преследующих его врагов". Достигнув берега Ганга, он призвал к себе царевича Ананду и сказал ему: "Ананда, возьми триста мастеров и ступай на Верхнюю Гангу, заготовь отборного леса и построй триста кораблей; пусть нарубят также дров для нужд города. Погрузи на суда лёгкую древесину и доставь нам незамедлительно". Сам он переправился через Ганг на лодке и от места высадки стал мерить расстояние шагами, высчитывая: "Здесь на пол-йоджаны пройдёт большой подземный ход, на том месте будет дворец для нашего царя, отсюда до царского дворца пройдёт тайная пешеходная дорога длиной в гавьюту". Разметив все места, он вступил в город Уттарапанчалу.

Царь Чулани был рад узнать о прибытии Махосадхи. "Исполняются мои желания, – подумал он. – Скоро я увижу гибель моих врагов. Теперь, когда приехал он, недолго ждать и Ведеху. Тогда я убью обоих и стану властелином всей Джамбудвипы". Весь город пришёл в волнение. "Это тот самый Махосадха, – говорили люди, – который обратил в бегство сто одного царя, словно камнем спугнул стаю ворон". И когда он ехал через город к вратам дворца, горожане толпами стремились взглянуть на него, и они дивились величию его облика. Сойдя с колесницы, он велел доложить о себе царю. "Пусть войдёт", – приказал царь, и он вошёл и, поклонившись государю, стал близ трона.

Царь приветливо обратился к нему. "Когда прибудет ваш повелитель, любезный?" – спросил он. – "Когда я пошлю ему весть, государь". – "Зачем же ты прибыл?" – "Воздвигнуть здесь дворец для моего владыки, государь". – "Хорошо, любезный". И он назначил содержание свите, оказал великие почести самому Махосадхе и отвёл ему дом: "Любезный, – сказал он, – пока не прибыл ваш царь, живи здесь, и да исполнишь ты беспрепятственно всё, что тебе нужно сделать".

А когда Махосадха вошёл во дворец, он остановился внизу лестницы, думая: "Здесь надо бы сделать дверь для потайного хода", и тут ему пришло в голову: "Царь разрешил мне делать всё, что я сочту нужным. Следует позаботиться о том, чтобы лестница не провалилась в подземный ход, когда его начнут копать". И он сказал царю: "Государь, войдя к тебе, я задержался там, у главной лестницы, и увидал изъян в постройке. Если тебе угодно, я добуду нужный материал и всё исправлю". – "Хорошо, исправь, любезный". Он тщательно всё осмотрел и определил, где надо сделать дверь в подземный ход, велел снять лестницу и, чтоб земля там не осела, уложить покрытие из брёвен, а на него поставить лестницу надёжно, чтобы она не обрушилась. Царь же ничего не заподозрил – он был уверен, что это мудрец для него старается. А тот провёл весь день, приглядывая за работой. Назавтра он сказал царю: "Государь, если мне укажут, где будет жить наш царь, я присмотрю, чтобы всё было сделано, как нужно". – "Ладно, пандит, бери любой участок в городе, кроме моего дворца". – "Махараджа, мы здесь чужие, а в городе у тебя много любимцев; если наш выбор падёт на занятое уже место и твои войны нам станут препятствовать, что нам тогда делать?" – "Ты не обращай на них внимания, пандит, бери любое место, которое понравится". – "Но, государь, к тебе прибегут жалобщики и будут досаждать тебе. Если тебе угодно, пока мы выбираем место, я поставлю свою стражу у дворца. Тогда никто к тебе прорваться не посмеет, и всем будет спокойнее – и тебе, и нам". Царь согласился. Тогда Махосадха расставил своих людей повсюду – на лестнице, внизу и наверху, и у дверей – приказав им никого не пропускать.