Собрание палийских джатак

Майна угостила его жареными зёрнами в меду со своего золотого блюда, дала ему сладкого питья и молвила: "Дружок, издалека же ты прилетел! Что привело тебя сюда?" Желая выведать у неё тайну, он прибёг к такой выдумке: "Была у меня жена – сладкогласная майна, – убил её ястреб, увы, у меня на глазах". Она его спросила: "Как же это ястреб убил твою жену?" И он рассказал ей:

"Слушай, госпожа. Однажды наш царь захотел развлечься играми в воде. Когда он отправился к реке, он взял с собою и меня с женой. Вечером мы с ним вернулись во дворец. Чтобы просушить перья, мы с женой вылетели из окна и сели на верхушке шпиля на башенке. Вдруг ястреб ринулся на нас сверху, когда мы уже слетали с кровли. В смертельном страхе я полетел прочь от него, ну а жена – она ждала тогда птенцов – была не в силах лететь так быстро, и на моих глазах он её убил и унёс. Царь увидел моё горе и спросил меня: "Ты о чём горюешь?" Узнав причину, он мне посоветовал не убиваться и поискать другую жену. "Зачем же мне другая, государь, беспутная и злонравная? – возразил я ему. – Лучше уж остаться одному". Он мне отвечал: "Дружок, я знаю птичку, что не уступит в добродетели твоей жене. То майна, стерегущая ложе царя Чулани, – на неё она похожа. Ступай к ней и посватайся. Если ты ей придёшься по душе, возвращайся и уведоми меня. Мы с царицей прибудем туда с пышной свитой и привезём тебе невесту". Это он послал меня сюда – вот почему я здесь". И он добавил:

"В память о любви былой к тебе теперь пришёл я.

Если только ты захочешь, заживём мы вместе".

Речь его пришлась ей по сердцу, но она не подала виду и отвечала так, словно была несогласна:

"Попугай пусть любит попугая, майна – майну.

От союза попугая с майной ждать ли проку?"

Тот, это услышав, подумал: "Она меня не отвергает, она только жеманится. Нет сомнения, я ей нравлюсь. Попробую убедить её примерами". И он произнёс:

"Кого ни полюбишь – хоть деву-чандалку, –

Та равною будет. В любви нет неравных".

И он произнёс следующую гатху, дабы показать меру различий между людьми по рождению:

"Джамбавати, матушка Шиби-царя,

Супругой любимою Кришны была".

Известно, что Джамбавати, мать царя Шиби, была из касты чандалов, и всё же стала любимой супругой сына Васудевы из рода Кришнаяны, старшего из десяти братьев. Рассказывают, что однажды в саду близ Дваравати он увидел деву необыкновенной красоты – из деревни чандалов она шла по делу в город. Он влюбился в неё, но когда узнал от неё, что она из касты чандалов, был весьма опечален. Услышав, однако, что она незамужняя, он, влюблённый, вернулся к ней и взял ей к себе во дворец, где окружил роскошью и сделал своею главной царицей. Она родила ему сына по имени Шиби, который правил в Дваравати после смерти отца.

Приведя этот пример, попугай заключил: "Ведь даже такой высокородный царь женился на деве-чандалке, а что говорить о нас, птицах! Если только мы сами склонны жить вместе, не о чём и толковать". И ещё он напомнил:

"Ратхавати, лесная дева, полюбила нежно Ваччху,

И человеком лань была любима – нет в любви неравных".

А Ваччха был брахман-отшельник, и вот как случилось, что она его полюбила. Некогда, познавший тщету страстей, он бросил все свои богатства и ушёл от мира. Он жил в горах Гималаев, в шалаше из ветвей, который сам и построил. А невдалеке была пещера, где жили киннары, и в той же местности жил большой паук. Он ловил их в свою паутину, разгрызал им головы и пил их кровь. Киннары были нежны и пугливы по природе, паук же был огромный и очень ядовитый, и бороться с ним они были не в силах. И вот они пришли к отшельнику, поклонились ему, рассказали о своей беде – о том, что губит их паук и не могут они найти от него защиты, – и просили отшельника спасти их, просили убить паука. Но тот им сказал: отшельникам, мол, негоже лишать кого бы то ни было жизни. Между тем была среди киннаров незамужняя дева по имени Ратхавати. Они её нарядили и привели к отшельнику: "Пусть, государь, она будет твоей рабыней, только избавь нас от нашего врага". Отшельник в неё сразу же влюбился, и они стали жить вместе, а паука он подстерёг у входа в пещеру, и когда тот вышел на добычу, прикончил его дубиной. А с нею он так и жил до самой смерти, и она ему родила сыновей и дочерей. Так она его любила".

И попугай, приведя этот пример, заключил: "Ваччха, отшельник, ведь был человеком, а жил с лесной девой, что сродни диким зверям, мы же оба – птицы. А было и так, что человек любил лань".

Она выслушала его и сказала: "Господин, сердце непостоянно, я боюсь разлуки с любимым". Но он, мудрый, зная женские уловки, произнёс, чтобы её испытать:

"Ну что же, тогда я уйду, сладкогласная майна.

Ты мне отказала – меня презираешь ты, видно".

От этих слов у неё защемило сердце. Но перед ним она сделала вид, что любовь только теперь пробуждается в ней, и произнесла:

"Спешить – не видеть счастия, о мудрый попугай?

Ты погоди, о Матхара, ещё ты нашего царя не видел.

Дай срок, услышишь звон литавр, узришь царя величье".