Читаем Собрание пьес. Книга 2 полностью

Продолжи сам его. А впрочем, что жеТебе до сыновей? Они ни славы,Ни чести нам прибавить уж не могут.Я чувствую, Дон-Карлос, — я и вы —Последние в роду Биваров. СлишкомНаш род порядок общий перевысил,Чтобы и после нас он мог цвести:Наш предок — Сид; в преданьях славы громкойИ доблести он нас переживет.

Уходит. Дон-Карлос стоит в глубокой задумчивости.

Дон-Карлос

В краях далеких, в царстве Монтезумы,Я видел смерть. Я пролил много кровиИ диких мексиканцев, и французов.Падение величий видел я,И знаю я, что все на свете тленно,Все призрачно, все — мимолетный сон,И не спасет от гибели и смертиНичто героя. Хоть бы только имяИ память сохранить в потомстве славном!

Входят Лотрек и Абен-Гамет.

Лотрек

Пришли мы вместе. Дружеской беседойЛюбезный мавр почтил меня в дороге.

Дон-Карлос(тихо)

Лотрек, я вас прошу, побудьте с Бланкой.Поговорить мне надо с этим мавром.

Лотрек уходит.

Дон-Карлос

Абен-Гамет, ты должен отказатьсяОт Бланки или вызов мой принять.

Абен-Гамет

Сестры ль твоей ты волю исполняешь?Она ль свои нарушить клятвы хочет?

Дон-Карлос

Нет, мавр, — она тебя, как прежде, любит.

Абен-Гамет

Благословляю этот светлый день!Абен-Гамет так счастлив! Я уж думал,Что изменила Бланка мне и любитТого, другого…

Дон-Карлос(гневно)

В том твое несчастье.Лотрек — мой друг. Не будь тебя, он стал быМне братом. Ты заплатишь мне за слезы,Которые семья моя прольетИз-за тебя.

Абен-Гамет

Согласен.

Дон-Карлос(подходя к окну)

В эти окнаВзгляни: под той сосной Малек АлабесС Леонским Понсом бился; здесь великийМагистер Калатравы поразилНа смерть Абайядоса. Еще видныВисящие там на ветвях обломкиДоспехов крепких мавра. ПодражаяОтважному неверному, примиЗдесь от руки моей крещенье смерти.

Абен-Гамет

Быть может, смерть, но не крещенье, — живАллах, и Магомет — пророк его!

Занимают места и яростно бросаются друг на друга со шпагами. Сражаются долго и упорно. Наконец шпага Дон-Карлоса ломается о дамасскую сталь Абен-Гамета.

Дон-Карлос(в ярости)

Ударь же, мавр! Дон-Карлос безоружныйНеверную породу презирает.

Абен-Гамет

Дон-Карлос, мог бы ты меня убить,Но и малейшей раны я не думалТебе нанесть в бою; хотел я только,Чтоб ты меня не презирал и видел,Что братом стать твоим и я достоин.

Поспешно входят Лотрек и Бланка.

Дон-Карлос

Я побежден, и подарил мне жизньВот этот рыцарь. Вы, Лотрек, быть может,Окажетесь счастливее меня.

Лотрек

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих комедий
12 великих комедий

В книге «12 великих комедий» представлены самые знаменитые и смешные произведения величайших классиков мировой драматургии. Эти пьесы до сих пор не сходят со сцен ведущих мировых театров, им посвящено множество подражаний и пародий, а строчки из них стали крылатыми. Комедии, включенные в состав книги, не ограничены какой-то одной темой. Они позволяют посмеяться над авантюрными похождениями и любовным безрассудством, чрезмерной скупостью и расточительством, нелепым умничаньем и закостенелым невежеством, над разнообразными беспутными и несуразными эпизодами человеческой жизни и, конечно, над самим собой…

Александр Васильевич Сухово-Кобылин , Александр Николаевич Островский , Жан-Батист Мольер , Коллектив авторов , Педро Кальдерон , Пьер-Огюстен Карон де Бомарше

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Античная литература / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Борис Годунов
Борис Годунов

Фигура Бориса Годунова вызывает у многих историков явное неприятие. Он изображается «коварным», «лицемерным», «лукавым», а то и «преступным», ставшим в конечном итоге виновником Великой Смуты начала XVII века, когда Русское Государство фактически было разрушено. Но так ли это на самом деле? Виновен ли Борис в страшном преступлении - убийстве царевича Димитрия? Пожалуй, вся жизнь Бориса Годунова ставит перед потомками самые насущные вопросы. Как править, чтобы заслужить любовь своих подданных, и должна ли верховная власть стремиться к этой самой любви наперекор стратегическим интересам государства? Что значат предательство и отступничество от интересов страны во имя текущих клановых выгод и преференций? Где то мерило, которым можно измерить праведность властителей, и какие интересы должна выражать и отстаивать власть, чтобы заслужить признание потомков?История Бориса Годунова невероятно актуальна для России. Она поднимает и обнажает проблемы, бывшие злободневными и «вчера» и «позавчера»; таковыми они остаются и поныне.

Александр Николаевич Неизвестный автор Боханов , Александр Сергеевич Пушкин , Руслан Григорьевич Скрынников , Сергей Федорович Платонов , Юрий Иванович Федоров

Биографии и Мемуары / Драматургия / История / Учебная и научная литература / Документальное
Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман